Я чувствую прикосновение теплого тела сзади. Игнорируя порыв посмотреть, оттолкнуть, остаюсь в моменте. Сильные руки обхватывают меня за талию, и по коже пробегает электрический разряд. Я откидываюсь на незнакомца, когда его рука целенаправленно проводит по моему бедру и проскальзывает между моих ног.
Я — разжигающийся огонь. Туманный дым создает навес над нами, окутывая коконом и соединяя наши тела воедино. Я теряю самообладание от ощущения, как его пальцы впиваются в мою майку, чтобы прижать меня крепче.
Если не начну действовать сейчас, у меня сдадут нервы. Открываю глаза и прижимаюсь к парню.
— Поцелуй меня, — требую я.
Его темные брови сходятся в замешательстве, и я понимаю, что он не слышит меня из-за музыки. Прежде чем я успеваю поддаться импульсу, чья-то рука обхватывает мою шею сзади. Пальцы скользят по моей челюсти и поворачивают мое лицо вбок. Затем я чувствую прикосновение губ к своему уху.
Аромат сандалового дерева взбудораживает все внутренности.
Мое тело замирает. Сердце сжимается в груди до боли.
— Я скучал по тебе, моя богиня, моя Пейто, — шепчет он, его дыхание щекочет раковину моего уха. — Не устраивай шоу.
Его рука обхватывает меня за талию, удерживая в клетке, предвидя мою реакцию на бегство.
— Она была силой, — говорю я, повторяя мысль, которую высказывала ранее. — Не богиней.
Парень впереди понимает намек на то, что я им больше не интересуюсь, и уходит к другой девушке. Оставляя нас с Алексом наедине в клубах дыма и напряжения.
Мигание стробоскопов замедляется в такт нежному ритму хаус-музыки, пока не превращается в тихий рев в моей голове.
— Я так мучался, находясь вдали от тебя, — говорит Алекс.
Его голос — призрачный шепот из могилы. Мои кошмары и фантазии сталкиваются. Я закрываю глаза, кожа пылает. Во мне бушует буря эмоций, и все, что я могу делать, это раскачиваться в его объятиях.
Я была права… и Лондон тоже.
Я выследила его, и он нашел меня.
— Почему в ночных клубах ты никогда не можешь устоять передо мной? — спрашиваю я.
Он нежно зарывается лицом в мои волосы, откидывая пряди в сторону и запечатлевая нежный поцелуй у меня за ухом.
— Никто не может устоять перед тобой, Блейкли. Но будь я проклят, если буду стоять в стороне и смотреть, как другой мужчина прикасается к тому, что принадлежит мне.
Я своей рукой накрываю его, ногтями впиваясь в кожу. Он не реагирует. Вместо этого он крепче сжимает меня и уводит нас подальше от толпы, в более уединенную часть клуба.