И это, похоже, сводит ее с ума.
Сжав рот, как анус, она говорит:
― Ангус сказал мне, что вы съехались?
― Не совсем, ― говорю я. ― Я живу у него, пока мою квартиру дезинфицируют.
― Фу. ― Джессика сморщила свой маленький идеальный носик. ― В твоей квартире завелись тараканы? Это отвратительно.
― Ага. ― Моя новая мысленная иллюстрация ― целая шеренга жуков, выбрасывающих Джессику в ближайшее окно. ― Огромные, отвратительные тараканы.
Джессика морщит верхнюю губу. Большинство ее выражений включает в себя только одну эмоцию, потому что, как мне кажется, ей приходится очень сильно напрягаться, чтобы двигать мышцами лица.
― Не могу поверить, что ты ведешь такой образ жизни.
Официант приносит мой напиток. Я делаю большой, агрессивный глоток.
― Мне все нравится. ― Я опускаю бокал со стуком. ― На самом деле, я буду скучать по этим маленьким ублюдкам, когда они покинут меня.
Салливан фыркает.
Ангус тоже смеется, когда понимает, что я шучу.
― Тео не такая дива, как ты, ― говорит он Джессике. ― Она не боится пачкать руки.
― Я вижу, ― усмехается она в ответ, бросив презрительный взгляд на мои короткие, неполированные ногти и костяшки пальцев, обожженные грилем.
Я это заслужила. В конце концов, я критиковала рубашку Ангуса, и у меня действительно руки как у двенадцатилетнего мальчишки.
Пытаясь сгладить ситуацию, я спрашиваю:
― Ты все еще работаешь моделью, Джессика?
Джессика успела побывать дизайнером интерьеров, телеведущей, режиссером музыкальных клипов и организатором вечеринок, но я уверена, что больше всего ей нравится стоять на месте, чтобы люди могли ее фотографировать.
― Нет. ― Она перекидывает свой длинный блестящий хвост через плечо, не замечая, что он попадает Ангусу в лицо. ― Теперь я музыкант.
― Это потрясающе! ― И почти невероятно. ― Я не знала, что ты играешь на каком-то инструменте.