― Ворчливый, умный, веселый.
― Хорошо выглядит?
― Очень, вообще-то.
― Хм… ― говорит Мартиника, поднимая брови. Ей всегда нравились мужчины постарше. ― У тебя целый гарем, не так ли? Спасибо, что поделилась… А горячий папаша тоже придет на вечеринку?
― Возможно… ― отвечаю я, ежась от неловкости. Не думаю, что Салливан будет в восторге от того, что Мартиника будет флиртовать с его отцом. Кроме того, мне кажется, что я должна упомянуть тот факт, что Меррик — заядлый алкоголик, но я не хочу говорить так о нем, даже с Мартиникой. ― Но я не думаю, что он готов к переменам. Меррик… вдовец.
― О, я поняла. ― Мартиника сразу же отбрасывает эту идею. Ее отец умер, когда она была совсем маленькой, и мама тоже больше не выходила замуж. ― Ну, это прекрасно, если брат хоть чем-то похож на Салливана, он должен быть чертовски хорош. И я не совсем против актеров. По крайней мере, для секса.
― Ты такая великодушная.
― Я стараюсь. Но меня на всех не хватит… Кстати говоря… ты, наверное, уже сорвала свой куш с Салливаном. Как все прошло?
― Э-э-э…
― О Боже.
― Не могла бы ты кричать чуть тише? Возможно, в офисе еще осталось несколько человек, которые не слышат тебя.
― Извини, ― говорит Мартиника так же громко, ― но это возмутительно! Какого черта вы ждете?
Я очень, очень, очень ненавижу эту часть разговора.
Мартиника — моя лучшая подруга. Я никогда не лгала ей раньше. Это несправедливо, что Салливан заставляет меня это делать.
Тем не менее, я обещала не говорить ей правду.
Прикусив язык и проклиная Салли, я говорю:
― Мы немного подурачились…
― Это лучше, чем ничего, ― нехотя отвечает Мартиника. ― Хотя я все еще злюсь на тебя за то, что ты так долго не рассказывала мне! Как прошло? Я хочу знать все.
― Это как-то неловко… ― Я вспоминаю момент, когда я открыла дверь своей спальни, разгоряченная и возбужденная, сжимая свой вибратор, и столкнулась с Салливаном.
― Идеально. ― Мартиника с ликованием усаживается на мой стол, чтобы услышать детали. Могу поспорить, что сейчас она готова заплатить пятьдесят баксов за ведро попкорна.