Тяжелая корона

Я не могу в это поверить.

Я знала, что он собирался встретиться с ними, но я не верила, что он действительно согласится на союз. Я была уверена, что произойдет что-то, из-за чего все это взлетит на воздух.

Но есть доказательства, ясные и неопровержимые. Это не было устным соглашением, он заключил договор на крови.

Я наверху, в своей комнате, смотрю вниз из окна. Я обдумываю, должна ли я сбегать, чтобы поблагодарить его, или мне следует на некоторое время держаться подальше. Он может быть в отвратительном настроении, в зависимости от того, насколько хорошо прошли переговоры.

Даже при самых благоприятных обстоятельствах я не могу представить, что он в восторге от этого. Галло могли бы предложить ему свои самые щедрые условия, и он все равно чувствовал бы себя подчиненным, вынужденным отдавать дань уважения трону. Он хотел мести, а не капитуляции.

Адриан выглядит не менее раздраженным, направляясь к дому, засунув руки в карманы брюк. Я ожидаю, что он поднимется в мою комнату, чтобы поговорить со мной, но вместо этого он исчезает в кабинете нашего отца на несколько часов вместе с Родионом. Я уверена, что они обсуждают детали того, как будет работать этот новый контракт.

Я беру телефон, чтобы позвонить Себастьяну, замечая, что у меня уже есть сообщения от него.

Это сработало, он пишет. Приходи ко мне сегодня вечером.

Я сжимаю мой телефон почти ломая, дрожа от возбуждения.

Я хочу… Я пишу. Мой отец, возможно, не в лучшем настроении…

Это больше не имеет значения, Себастьян отвечает. Он обещал тебя мне. Теперь ты в безопасности.

Облегчение, которое я испытываю — неизмеримые чувства при этих словах. Себастьян прав, я больше не принадлежу своему отцу. Если бы он причинил мне боль сейчас, он бы нарушил свое соглашение с Галло.

Невероятно взволнованная, я начинаю переодеваться. Я надеваю комбинезон цвета шалфея и пару золотых колец и надеваю сандалии. Я надеваю поверх комбинезона накидку в стиле кимоно на случай, если отец увидит меня выходящей за дверь.

Конечно же, он перехватывает меня в вестибюле. У него кошачьи уши, почти невозможно незаметно выскользнуть из дома, когда он дома. Адриан стоит прямо за ним, его лицо бледное и мрачное.

— Я предполагаю, что Себастьян сказал тебе, что мы достигли соглашения, — говорит папа.

— Да, — говорю я, пытаясь не дать эмоциям отразиться на моем лице. Я хочу быть благодарной, но я не хочу раздражать своего отца чем-то таким неприятным для него, как мое полное счастье.

— Я ожидаю, что ты вспомнишь о своей преданности, Елена. Даже после того, как ты произнесешь свои клятвы у алтаря… ты все еще Енина. Ты всегда будешь.

— Да, отец, — говорю я.

Интересно, видит ли он ложь на моем лице. У меня нет к нему преданности. Я всегда буду любить своего брата, но я намерена максимально разорвать связи со своим отцом, как только выйду замуж.

Адриан поймет, что я лгу. Я бросаю на него взгляд, чтобы увидеть, хмурится ли он. Как только я пытаюсь встретиться с ним взглядом, он вместо этого опускает глаза на свои ноги.