Мойра. Я найду твою судьбу

22
18
20
22
24
26
28
30

Мы поменялись местами. Теперь моя спина прижималась к шершавому камню, а голова Калисты покоилась на моей груди. В момент, когда я пришел в себя, мойра лишилась чувств, и я даже подумал, что она… Но грудная клетка девушки мерно вздымалась, и все, что я мог — просто притянуть ее к себе и дать ей восстановить силы.

Я огляделся по сторонам в поисках души. После того как я забрался в расщелину, я почти сразу лишился чувств. А значит, за время моего беспамятства Коко могла погибнуть.

Девушка нашлась в отдалении. Без видимых травм и серьезных ранений. Она лежала на земле, положив руки под щеки, и спала мирно, как младенец в мягкой люльке. Душа то и дело вздрагивала во сне. Я горько хмыкнул своим мыслям. После пережитого мы все еще не скоро сможем спать спокойно.

Мы сбежали от гидры, отсрочили смерть, но сейчас возникал следующий логичный и закономерный вопрос. Как нам выбраться из пещеры?

Даже если предположить, что щель в скале сквозная, то с другой стороны стены мы упремся лишь в бескрайнюю морскую гладь.

Геката могла ликовать. Ее тварь нас не убила, но мы и сами отдадим Селене душу, умерев от голода.

Я размеренно гладил белоснежные волосы Калисты и злился. Очень сильно злился, надо сказать. Она меня вылечила. Сей факт не вызывал никаких сомнений. На месте укуса гидры была ровная, слегка розоватая кожа, которая бывает при заживлении. Но даже если бы демоническая регенерация действовала так быстро, то яд все равно сделал свое дело. А я был жив и полон сил. Но зачем мойра спасла меня? Умри я здесь, она смогла бы выбраться со скалы с помощью магических предметов. Ее проблемы бы кончились одним разом. Но нет, она, как всегда, была слишком жалостлива, слишком милосердна, чтобы дать монстру умереть.

— Юстис, — раздался в тишине хриплый голос Кали. — Ты там громко и часто дышишь, что моя голова болтается из стороны в сторону. А мне так хочется поспать еще немного…

Она осоловело развернулась, и теперь ее щека прижималась к моей груди, а руки, забравшись под кожаный жилет, обвили тело.

— Ты такой теплый и мягкий, — прошептала она, вновь засыпая.

А я застыл. Помнится, недавно я пообещал себе не прикасаться к мойре ни при каких обстоятельствах. Однако сейчас мои руки против воли легли на спину девушки и прижали ее сильнее. Она так сладко пахла, что впору было сойти с ума. Я никогда не встречал никого подобного ей. И потому ловил эту толику сонной ласки, отчетливо осознавая, что не заслуживаю ее. Я много раз делал ей больно, особенно в тот раз, после нашей близости. А еще врал ей. О нашей с ней связи. Мой укус мог вызвать лишь временное помутнение рассудка. Не более того. Но ради побега из лабиринта я был готов пойти на блеф. И он, к моему искреннему удивлению, сработал.

Теперь же я чувствовал вину. Казалось, что в той ситуации мне было необходимо найти другой подход к мойре. Но для этого требовалось приложить усилия, а я привык всего добиваться быстро.

— Ты очень громко думаешь, — горячее дыхание Кали прошлось по моей оголенной коже, вызывая приятные мурашки. Хотелось зажмуриться и раствориться в ощущении близости. Да что со мной творится такое?

— Калиста, что ты со мной сделала? — не удержался я от волнующего вопроса.

— Вылечила тебя, — отодвинувшись от меня, Кали устало потерла глаза. В свете клубка ее кожа выглядела фарфоровой, и от этого девушка казалась неземной и далекой.

— Зачем?

— Я не понимаю, — нахмурилась мойра, окончательно проснувшись.

— Это простой вопрос. Зачем ты тратила на меня свои силы?

Калиста смотрела на меня неодобрительно. И у нее это выходило почти внушительно. Она и правда не понимала, о чем я говорю.

— Ты спасал меня множество раз, Юстис. И я должна была…