Саня помолчал немного, а потом предложил, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно:
— Слушай, если что, я всегда готов помочь. Ну, там, с уроками или еще с чем.
Его попытка утешить вызвала у Иры невольную улыбку, теплую и искреннюю. Она вдруг подумала, что Саня не только умный и добрый, но еще и очень тактичный. Ее сердце наполнилось теплом и благодарностью.
Незаметно они дошли до дома. За разговором время пролетело быстро, утекло словно песок сквозь пальцы. Хотя они и шли медленно, все равно настало время прощаться.
Несмотря на то что они только познакомились, Ира почувствовала легкое сожаление от расставания. Ей хотелось сказать что-то еще, продлить этот момент. Впервые за долгое время она открылась кому-то, хотя и не до конца…
— Ну, давай, до завтра. — Саня остановился у входа в подъезд, его голос звучал мягко и чуть неуверенно.
— Ага, до завтра, Сань, — ответила Ира, ее глаза на мгновение встретились с его, и в них промелькнуло что-то неуловимое.
Попрощавшись, они разошлись, каждый унося с собой частичку этого вечера. Короткий путь из школы затянулся часа на полтора, так как шли они, не торопясь и общаясь.
Проводив взглядом Иру, скрывшуюся за массивными воротами особняка, Саня повернулся к своему подъезду. Вечерние тени уже начали сгущаться, придавая знакомым очертаниям дома зловещий вид.
В этот момент дверь подъезда с тихим скрипом открылась изнутри. Двое мужчин в полицейской форме вышли, их лица были серьезны и сосредоточены, они тихо обсуждали какое-то дело. Похоже, то самое, о котором говорила странная синеглазая девушка, заглядывавшая в его глазок. Вспомнив о своей смерти в симуляции, он решил поговорить с полицейскими, надеясь получить полезную информацию.
— Добрый вечер! — обратился он к ним, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Что-то случилось? Преступление расследуете?
— Да, а что? — ответил один из полицейских, его взгляд был настороженным.
Саня, вспомнив голос убийцы из симуляции, осторожно спросил, его сердце колотилось как безумное:
— Я тут слышал, что мужик с восьмого этажа, которого грохнули, был тот еще ходок. Может, его какая-нибудь брошенка порешила?
— Ты откуда такое взял, пацан? — Глаза полицейского сузились. — Не верь всякой ерунде. Расследование — наша работа, сами разберемся. А ты учись давай и не лезь, куда не просят! Давай, топай домой!
Саня остался в недоумении, чувствуя, как его надежды на получение информации рассыпаются в прах. Но тут он услышал, как полицейские разговаривают между собой, не подозревая, что он все еще может их слышать:
— Эх, если б не связь с серийником, можно было бы закрыть как суицид, и дело с концом, — устало произнес один.
— Ни улик, ни зацепок: такую хрень расследовать — себе дороже, — вздохнул другой.
— Да уж, опять домой до полуночи не вернусь, — пожаловался первый. — Жена уже даже разговаривать со мной отказывается, не то что…
Саня поморщился, разочарование и тревога смешались в его душе: «Ну и доблестные защитнички, блин». После услышанного разговора он окончательно потерял надежду на то, что полиция раскроет дело. Очевидно, придется самому позаботиться о своей безопасности.