Отложив телефон, Саня подошел к окну. Вечерняя Москва расстилалась перед ним, мерцая огнями. Где-то там, в этом лабиринте улиц и домов, затаился убийца. Мыслями Саня невольно вернулся к зловещим новостям. Как он проникает в квартиры? Через окно, как вор-форточник из 90-х? Или просто выламывает двери?
Саня поежился, вспомнив о силе преступника. «Да уж, в рукопашной с таким я бы не справился. Разве что, если бы у меня был световой меч или суперспособности», — усмехнулся он про себя.
«Хотя стоп. В реальности-то я еще не успел стать тем еще Казановой. Так что вряд ли попаду в поле зрения этого психопата». Саня попытался успокоить себя, но червячок сомнения все равно грыз его изнутри.
Кто бы мог подумать, что на второй день после попаданства в альтернативную Москву придется беспокоиться о собственной безопасности? «Вот тебе и приключения, попаданец хренов», — буркнул Саня, чувствуя себя героем какого-нибудь второсортного ужастика с НТВ.
Тщательно проверив окна и убедившись, что они надежно закрыты, Саня немного успокоился. Но голод никуда не делся, напоминая о себе настойчивым урчанием.
«Так, пора бы научиться готовить что-нибудь кроме яичницы, — решил он. — Это должно принести больше очков. Хотя… если найти девушку, которая умеет готовить, это тоже можно считать улучшением качества жизни, верно?»
С этими размышлениями Саня открыл на телефоне какой-то кулинарный сайт и, вооружившись сковородкой, приступил к кулинарному эксперименту. Спустя полчаса, когда дым рассеялся, а запах гари немного выветрился, стало ясно: кулинарного гения из Сани не вышло. Его стряпня больше напоминала последствия неудачного химического опыта, чем ужин.
Кое-как поужинав результатами своих кулинарных изысканий, Саня глянул на часы — было уже 19:50.
Он рухнул на кровать, и еще часа полтора бездумно листал ленту в телефоне, пока глаза сами собой не начали слипаться, будто их намазали суперклеем. Телефон выскользнул из ослабевшей руки и остался лежать рядом с подушкой.
Во сне Саня увидел силуэт Анны Викторовны в кружевной ночнушке. Ее образ был настолько ярким и соблазнительным, что Саня даже во сне почувствовал, как заалели его щеки. Мачеха Иры казалась воплощением женственности и грации. Кружевная ночная сорочка едва скрывала изгибы ее тела, очертания которого завораживали своей мягкостью и в то же время решительностью форм. Ткань струилась по ее фигуре, подчеркивая каждый изгиб и впадинку. Высокая грудь вздымалась при каждом вдохе, намекая на скрытую под тонким кружевом нежность. Тонкая талия плавно переходила в округлые бедра.
Анна Викторовна двигалась с кошачьей грацией, каждое ее движение было наполнено чувственностью. Ее длинные ноги, стройные и изящные, казалось, плыли по воздуху. Саня не мог оторвать взгляд от этого завораживающего зрелища. Ее глаза, темные и глубокие, как ночное небо, встретились с его взглядом. В них плескалось желание, смешанное с озорством и тайной. Губы, полные и манящие, изогнулись в загадочной улыбке, обещающей неизведанные наслаждения.
Саня ощутил, как волна жара прокатилась по его телу. Каждый нерв, казалось, вибрировал от напряжения. Он протянул руку, желая прикоснуться к этому воплощению женственности, ощутить шелковистость ее кожи…
Но сон растаял, оставив Саню наедине с бушующими гормонами и чувством сладкого разочарования. Реальность ворвалась в его сознание, но образ Анны Викторовны, такой желанной и недоступной, продолжал преследовать его, разжигая огонь страсти в молодом теле.
Только когда образ растаял, сердце начало замедляться, и Саня обратил внимание на то, что его разбудило.
— Мать вашу, пять утра! Нельзя перенести это хотя бы на семь? — крикнул он, глядя в потолок.
Успокоившись, он бросил взгляд на текст перед ним и побрел в ванную.
[Подсчет качества жизни за сегодняшний день…]
Саня стоял перед зеркалом, остервенело чистя зубы и вслушиваясь в системное оповещение.
«Рано в постель, рано вставать — вот что здоровье может придать», — пронеслась в голове странная рифма, будто строчка из рекламы зубной пасты. Конечно, главной целью такого раннего подъема было не здоровье, а желание поскорее узнать количество заработанных очков.
Хотя можно было бы посмотреть и в полдень, любопытство жгло Саню изнутри. Он чувствовал себя как в детстве, когда мама обещала на следующий день купить новую игрушку, а ему не терпелось отправиться в магазин прямо посреди ночи.