— Хорошо, дружище Ур, я раздам твои деньги нуждающимся семьям и обязательно расскажу им о тебе. О том, какой ты храбрый, добрый и щедрый.
Наместник спустился на первый этаж, и друзья остались одни. Назифа спрятала оба мешка под подушку и легла на кровать, Ур сел за стол и начал подсчитывать сколько порошков ему понадобится в поход, а Гриша подошел к окну. Все молчали. Завтра они поедут в Кабарган, а что будет дальше, никто из них не знал. Тоскливое чувство надвигающейся разлуки накрыло их.
— Гриша, — еле слышно позвала Назифа. — Помнишь, ты предлагал прогуляться под звездами? Я согласна. Давай погуляем сегодня?
Юноша повернулся к ней и с улыбкой ответил:
— Конечно, погуляем. Надеюсь, небо будет ясное и не придется брать с собой факел.
Вскоре наместник позвал их к ужину. Бородач Милн заразительно смеялся, рассказывая о том, как в первый раз увидел троицу:
— Ни за что бы не подумал, что они — охотники на демонов. Один маленький и сутулый, второй молодой и белый, а третья вообще — женщина!
Назифа с такой силой воткнула вилку в кусок мяса, что Милн все понял и притих, старательно отводя взгляд от взбешенной девушки. Хорус встал из-за стола и сказал, что хочет пойти на улицу и подышать воздухом перед сном. Приводить его вызвался Гриша.
— Как же хорошо, что вы не прошли мимо, — в очередной раз сказал Хорус. — Мне здесь так хорошо, что я готов хоть завтра умереть.
— Не надо умирать. Живи долго и смотри, как будет меняться мир в лучшую сторону.
— Смотри? — расхохотался старик. — Ну ты и шутник!
Гриша тяжело вздохнул и поднял взгляд на черное небо с миллионами сверкающих огней.
— Не хочешь поделиться со мной своей горестью?
— О чем ты? — не понял юноша.
— Я слышу и чувствую, что твоя душа не на месте. Знаю, ты хотел попасть домой, но может, тебя еще что-то волнует? Я отличный слушатель для тех, кто хочет быть услышанным.
Гриша обернулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает, и сказал вполголоса:
— Я не всю правду рассказал о том, что видел, когда меня схватил Пустынный.
Хорус кивнул, чтобы тот продолжал.
— Они притворялись.
— Кто?