Гришка против Пустынного демона

22
18
20
22
24
26
28
30

— Надеюсь, я правильно определил направление, и мы не пройдем мимо города, — Ур развернул карту и склонился над ней. — Сразу за Груфу начинается Великая пустыня, которая простирается на много-много шагов, за год не пройти. И там нет ни одного поселения. Великая пустыня безжизненна и беспощадна.

— Ты уж постарайся, — откликнулся Гриша. Он снял сапоги и порадовался тому, что мозоли тоже успешно заживали. — Какой хороший порошок. Из чего ты его сделал?

Ур сделал вид, что не услышал вопроса и начал копаться в своем мешке. Гриша вопросительно уставился на него и тому пришлось сдаться:

— Тебе лучше не знать.

— Э-э, теперь-то ты точно не отвертишься. Говори!

Ур поправил балахон, который теперь едва прикрывал его трусы, опустил голову и пробурчал:

— Ничего такого. Чуть-чуть этого, чуть-чуть того, щепотку одного, щепотку другого.

Гриша слишком устал, чтобы пытать его дальше, поэтому махнул рукой и лег, подложив под голову сапоги:

— Кстати, почему здесь нет тех страшных пауков?

— Это скорпионы-падальщики. Они живут колониями и только в определенных местах. Хотя даже я не знаю, как они выбирают это место.

— Падальщики? Тогда почему на нас напали?

Ур убрал карту и лег рядом, обняв одного из лирров:

— После нашей смерти, они бы подождали, когда мы начнем гнить и только тогда съели. У них нет зубов, поэтому мясо должно быть мягкое.

— Фу-у-у, — брезгливо поморщилась Назифа. — Можно без мерзких подробностей? Давайте лучше спать. Надо до темноты дойти до города.

Гриша закрыл глаза и почувствовал, как усталость навалилась пуховым одеялом, но мысли беспрестанно крутились в голове. Особенно его мучил вопрос о «Священном огне», который, по заверению Ура, ему подарили боги.

«Как включается этот огонь?»

Он вытянул руку и тихо сказал:

— Огонь, я приказываю тебе загореться, — ничего не произошло. — Я хочу, включить тебя, Огонь. Пылай!

Назифа зашевелилась, повернулась на спину и захрапела.

«Может, надо испугаться? Хотя, сидя в горящем доме, я сильно испугался. Думал, сожрут нелюди, а череп на память оставят».