Я киваю, но больше не нахожу слов.
Немного помолчав, она встает, подходит к духовке и достает форму для выпечки.
— Я приготовила лазанью. Ты голодна?
— Немного, — отвечаю я, не желая быть грубой, несмотря на тошноту.
Поев, мы идем в гостиную и садимся рядом друг с другом на диван. Я смотрю на женщину, которая, как я надеялась, когда-нибудь станет моей свекровью, и вижу, как тяжело далась ей потеря единственного ребенка. Она, кажется, выглядит более постаревшей, чем пять лет назад, и морщинки вокруг ее глаз заметнее из-за эмоциональных трудностей.
— У тебя все в порядке? — спрашиваю я.
Она придвигается ближе ко мне.
— Каждый день мы находим покой. Меня больше волнует, как дела у тебя.
— Я все еще ищу покой, но я ближе, чем раньше.
Она кивает.
— Нет никаких временных рамок или дорожной карты для процесса скорби. У всех это происходит по-разному, и никто не должен осуждать других, что они нашли свой собственный путь.
Несколько минут мы сидим молча.
— Ненавижу, что правосудие так и не свершилось, — шепчу я. — Не могу поверить, что никому не предъявили обвинения.
— Знаю, но это бы его не вернуло.
Я киваю.
— Да, но мысль о том, что он мертв и никто… — я не могу закончить предложение. Тот факт, что у Джейкоба и Трента было железное алиби, когда произошло нападение, означало, что мне нечего было предложить полиции, чтобы помочь в расследовании. В тот вечер за живой музыкой собралось так много приезжих, и без свидетелей дело зашло в тупик.
Она вздыхает.
— Я провела годы в злости, обиде и горечи, но потом поняла, что позволяю незнакомцам украсть и мою жизнь тоже. Я сосредоточилась на том, что не могла изменить, как бы сильно мне этого ни хотелось. Это убивало меня, и думаю, что это делало то же самое с тобой, — она встает и подходит к деревянному столу в углу, заваленному бумагами и книгами. Открыв ящик стола, она достает пачку вскрытых конвертов и возвращается на диван. — Спасибо, что присылала мне это, — говорит она. — Последнее особенно меня обрадовало.
Несколько раз в год я отправляла им письмо, чтобы они знали, что я жива. Мне особо не о чем было рассказывать, но я хотела поддерживать хоть какую-то связь. Самое последнее я отправила всего несколько недель назад, и это был рисунок, как рыбачил Мереки.
— Он был со мной, когда я писала эти письма, — тихо говорю я, протягивая ей письмо и указывая на рисунок. — Я знаю, что это звучит безумно, но я так долго чувствовала его присутствие, и это не давало мне горевать. Я знала, что все отрицаю, но мне было все равно. Я видела его так ясно. Он как будто держался за меня.
ebooksa