Мы шли по дорожке, отец тяжело опирался на мою руку, а я рассказывал почти обо всех событиях, произошедших в последнее время. Не стал вдаваться в подробности конфликта с Тяпиными и умолчал о своих способностях из игры. Рассказал даже про ссору с Энжи. Отца это расстроило.
— Хорошая девочка, только сильно юная, вот и испугалась немного. Потерпи просто, пусть сама все решит. Мне почему-то кажется, что она все сделает правильно. — Он сильнее оперся на мою руку. — Устал что-то. Давай возвращаться.
Мы обратно шли еще медленнее, но, пока вернулись, отец окончательно выбился из сил. Когда вместе с фельдшером мы смогли усадить его на кровать, он был почти без сознания, его трясло. Фельдшер сделал укол, мне разрешили остаться рядом с отцом пока он поспит и придет в себя. Когда фельдшер, рассказав мне все подробности о состоянии отца, вышел, я переставил стул поближе к отцу. Я полный ноль в медицине, да что там, школьный курс анатомии практически не помню. Я смог помочь Энжи, смог за минуту исцелить царапину Ольги. Но тут мне становится страшно. Лезть в такое, не зная, не понимая, не видя, что мне показалось самым важным. Какое-то время я сидел, слушая его тяжелое дыхание. В памяти всплыли слова отца о том, что больше всего в жизни мучает чувство, что он не сделал все, что мог, для того чтобы мать осталась жива. Я положил руку на его грудь, призывая в сознание ставший приличным лес. Спустя время дыхание отца стало тише и ровнее. Я переместил руку ниже, зная, где находится убивающая его опухоль.
Через пару часов в палату заглянул фельдшер, предложил разбудить отца, я попросил этого не делать, сказав, что просто посижу рядом с ним. Когда он вышел, я снова положил руку на вздутый живот.
Отец не проснулся за все время, пока я сидел. Фельдшер, еще не старый полноватый дядька, качал головой, меряя пульс отцу. Мне показалось, что дыхание стало немножко спокойнее, даже тише, а на щеках не так видна желтизна.
— Спит. Просто спит. Так ждал сына, а дождался и уснул. Первый раз укол так хорошо подействовал. Обычно хорошо, если часа на два хватает. Больно ему, сильно больно.
— Время? Не будите, я еще прийду.
— Приходи, только не тяни долго – у него как раз времени почти не осталось. Вот пропуск, в дежурке отдашь тому старлею, что тебя привел сюда.
Старлей пропуск не забрал, вышел за дверь КПП со мной.
— Видишь, даты нет. Поставишь, когда соберешься. Но пару дней лучше подождать. Протягивает мне руку на прощание. — Хороший у тебя батя. Аж не верится, что за дело сел.
— За дело. — Пожимаю руку. — Вот только вопрос, за чьё.
Пока иду к машине, набираю Дэна.
— Ты как почувствовал, что я тебе звонить собираюсь. Тут дело такое, малая просит разрешение шлем свой домой взять. Как думаешь, дать?
— Не сегодня. Попроси подождать немножко. Мне нужно с призраком еще поболтать разок. Что там голова твоя?
— Повязку сняли, остался пластырь. Кстати, вирус готов, запустил уже.
— А вот это зря. Поторопился ты. Я хотел призраку сказать, что на сервере он будет в безопасности. Если вирус его прикончит, я не знаю, где потеряшек искать, а она обещала их вернуть после разговора с тобой.
— Она?
— Считает себя девочкой почему-то.
— А ведь… Ладно, заходи, как сможешь, и делай, как считаешь нужным. И знаешь, я тебя начинаю опасаться все больше.
— Почему?