— Да мне до нее, как до неба. Она в тысячи раз умнее меня.
— Прямо как… — Смотрю на него в ожидании реакции.
— Возможно. — опять его взгляд торчит гвоздем в стене. — Но не она.
Упсь… Я, кажется, немного накосячил. Едва подхожу к лифту, из него появляются Энжи с Элей. Одна отправляется работать, вторая явно в настроении подоставать родного брата. Ловлю потенциальную террористку на ходу. Обхватываю за талию и не отпускаю.
— Ну что, Дэн согласился?
— Цитирую. Если это идея Энжи, спорить бесполезно. Альтернативы будут хуже.
Она хохочет.
— И он даже заметил, что Эля красивая девушка. Может, он не совсем пропащий?
— Может. Но мне так Литу жалко. — Она прижалась ко мне, затем отстранилась, заглядывая мне в глаза. — А ты тоже считаешь, что Элька красивая?
— Не такая, как ты. А Дэна сейчас лучше не трогать, я его немножко раздраконил. Так что потопали до вечера. И Дэн сегодня занят, так что все наши коварные планы переносятся.
***
Дэн.
Краш, конечно, засранец, но настоящий друг. Я свою младшую сестру люблю, но вытерпеть эту мелкую язву могу не всегда. Не сейчас точно. Слышу, как они с Анжелкой уходят, и беру в руки шлем.
Мне нужно просто проветрить мозги. Даже не проветрить, а просто их отключить. Рука сама тянется к шлему. Я толком не замечаю момент перехода. Сейчас я не собираюсь кого-то искать. Просто иду вперед с мечом в опущенной руке. Иметь на десятом уровне оружие и броню от топа – тоже в своём роде чит, но сейчас я не хочу думать, как разработчик. Сейчас я обычный игрок, более того, я хочу себя почувствовать бездумным механизмом, машиной для убийств. Никаких шкур и трофеев, разве что магические свитки, если замечу. Местный паноптикум благосклонно принимает мои правила игры: барсуки и волки, лисы, леопарды и кабаны прут непрерывной чередой.
Мой меч зависает буквально на грани, у самого края сероватого облака тумана в форме средневекового рыцаря. В тот же миг чувствую дикую боль и улетаю далеко назад. Земля вздрагивает, на месте рыцаря громадная лапа.
— Как он тебе? — Дедуля вроде как доволен.
— Ты специально для меня это сделал? — Поднимаюсь, так и хочется пощупать, не валятся ли из меня внутренности, боль чудовищно правдоподобна.
— Да ладно. — Смеется вроде и без злобы, но не верится мне почему-то в его искренность. — Это лишь один из новых противников. Зверьё надоест, теперь можно подраться с призраками, с демонами, с такими монстрами, как я, только поменьше. А еще разбойников похитрее добавлю.
Сажусь, так вроде меньше чувствуется боль, да и шкала жизни чуть заметнее пополняется. Дед присаживается рядом.
— Что с культом твоим будем делать? Этот мир хоть и кровью пропитан, но они страшней всего. Зло от них настоящее, не рисованное. И оно растет, как растет их враньё о ней и о тебе. От твоего имени сеется ненависть.