Два месяца назад прозвучал звонок, который я сначала сочла издевательством. Холодный женский голос предложил мне невероятное. Да и вообще всё звучало каким-то фантастическим бредом.
— Я застряла в сети в виде оцифрованного сознания. Мне нужно тело, а вы получите свою дочь, по крайней мере она сможет жить полноценной жизнью, даже если ментально будет не совсем похожа на себя прежнюю.
Я сперва растерялась.
— Зачем вам тело моей дочери? Где ваше тело?
— Его нет. Я прочитала все медицинские документы. Для вас это единственный шанс. И для меня тоже. Шанс успеха достаточно велик, хотя и не стопроцентный. И риск есть для нас обеих. Только для неё риск в том, что всё останется, как есть, а я просто исчезну.
Я задумалась. Слишком невероятно, но… Если всё это правда, я смогу обнять мою девочку и посмотреть в её глаза. Я многие годы жила без надежды вообще, теперь же я не откажусь от самого призрачного, самого фантастического шанса.
Мне не нужно было спрашивать ни советов, ни разрешений. Муж исчез спустя полгода после аварии, а родителей я не знала никогда, выросла в детдоме.
— Вы должны быть готовы к тому, что девочка может вести себя несколько скованно и отчужденно, в ней будет слепок чужого сознания. Я постараюсь не причинить вам боли, но полностью играть роль вашей дочери я не смогу. Но плюс в том, что она не проснется двадцатилетней девушкой с сознанием девятилетнего ребёнка. Как зовут вашу дочь?
— Эля. — Я назвала её имя, глотая слёзы.
— Моё полное имя Аэлита. Видите, даже в этом у нас не будет проблем. — Её голос смягчился.
Неделя ушла на подготовку. Купленный шлем я аккуратно одела дочери на голову и нажала на указанную точку на внутренней поверхности. Спустя пару минут её рука вздрогнула и пальцы слегка согнулись. В щель шлема я увидела распахнутые глаза.
— Мама. — моя голова закружилась от счастья.
Дочь не имела понятия, кто такая Аэлита, заметив лишь, что имя красивое. В остальном незнакомка была права. Огромное количество странностей её окружало, но безусловно это была моя Эля. С феноменальным талантом, потрясающими знаниями и сознанием явно не девятилетнего ребёнка. Но это была моя дочь.
Ошеломительно быстро восстанавливался и её ослабленный длительным бездействием организм. Всего за месяц из болезненного дистрофика она расцвела в прелестную девушку. Её решение перекрасить волосы в черный цвет удивило, но я решила не спорить. Гораздо больнее мне далось согласие на её решение уехать. Но я обещала таинственной Аэлите и намерена была держать слово.
Наконец раздалось равномерное гудение зумера.
— Привет, мам! — Её интонации остались такими же, как и когда-то, голос стал немножко ниже, как и у любой взрослой девушки, мне он кажется бесконечно нежным. — Я в порядке, только сразу загрузилась работой так, что пару недель голову поднять некогда. Так что за меня не переживай.
— Я переживаю, что мало денег смогла тебе с собой дать. Где ты живёшь, есть ли покушать?
— Не переживай. Я в первый же день встретила очень хороших людей и теперь у меня есть друзья. Они не дадут мне пропасть.
Мы поговорили ещё несколько минут и моя девочка попрощалась со мной, сказав, что пора заняться работой. Я в тысячный раз за эти два месяца прошептала:
— Спасибо тебе Аэлита…