Неоновые боги

– Нет. – Он хмуро смотрит на стекло. – Я добрался до границ города и не смог этого сделать. Даже не попытался перейти границу. Просто пару часов просидел в машине, проклиная себя, родителей, Андреаса. – Увидев мой вопросительный взгляд, он поясняет: – Он был правой рукой моего отца. Когда родители умерли, он заботился обо мне. – Аид проводит рукой по волосам. – Я поехал обратно, вернул машину и рассказал Андреасу о том, что пытался сделать. До сих пор не знаю наверняка, была ли работа в оранжерее наказанием или способом дать мне небольшую передышку.

У меня душа болит за того четырнадцатилетнего мальчика, которым был когда-то этот мужчина, наверняка переживший много боли.

– Похоже, работа в ней помогла.

– Ага. – Он пожимает плечами, будто это вовсе ничего не значит, хотя и так предельно ясно, что это значит очень многое. – Я по-прежнему иногда прихожу и помогаю, хотя с тех пор, как Мэттью сменил отца, он дергается, как кошка на раскаленной крыше, каждый раз, когда я заглядываю.

Я посмеиваюсь.

– У него тяжелый случай культа личности.

– Дело не в этом. Он боится меня.

Я моргаю.

– Аид, будь у него хвост, он бы махал им, едва ты появляешься на пороге. Страх выглядит совсем иначе. Поверь мне, уж я-то знаю. – Похоже, я его не убедила. Но зато становится совершенно очевидным, что Аид держится особняком от всех остальных. Неудивительно, что он не осознает, как на самом деле на него смотрят окружающие, раз ищет только страх в их глазах.

Я тянусь и прикасаюсь к его руке.

– Спасибо, что показал мне это место.

– Если когда-нибудь захочешь снова здесь побывать, а я буду занят, отправлю кого-нибудь с тобой. – Он переминается с ноги на ногу, будто ему неловко. – Я знаю, что в доме порой начинаешь задыхаться, и, хотя здесь вполне безопасно, я не верю, что Зевс ничего не предпримет, если его люди узнают, что ты ходишь одна.

– А мне не терпится осмотреть дом. – Я оглядываюсь вокруг. – Но, несомненно, воспользуюсь твоим приглашением. Это место действительно успокаивает. – Я неожиданно зеваю и зажимаю рот ладонью. – Прошу прощения.

– Давай вернемся.

– Хорошо. – Не знаю, то ли виной всему стресс, то ли бессонная ночь, или же Аид прав, и я слишком игнорирую сигналы своего тела. Конечно, дело не в этом. Я делаю шаг, потом еще один, двигаясь вперед из чистого упрямства. Но на третьем шаге комната начинает тошнотворно шататься, а мои колени подкашиваются. Я падаю и понимаю, что не успею выставить руки, чтобы не ушибиться.

– Маленькая упрямая девчонка. – Аид чертыхается и подхватывает меня на руки, пока я не успела упасть на пол. – Почему не сказала, что у тебя кружится голова?

Лишь мгновение спустя я осознаю, что снова оказалась у Аида на руках, а резкого столкновения с полом так и не произошло.

– Со мной все хорошо.

– Нет, не хорошо, черт возьми. Ты чуть не нырнула головой вперед. – Он идет через оранжерею и спускается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки с грозным выражением лица. – Возможно, ты и все в твоей жизни склонны поступать безответственно по отношению к твоему телу, но не я.

Я мельком вижу перепуганного Мэттью, когда Аид бросает ему ключи, и мы выходим на улицу. Верчусь у него на руках.