С выражением глубокого сожаления на лице Джон делает шаг ко мне. Но я останавливаю его взглядом. Если он сейчас коснется меня, я разобьюсь вдребезги.
— Каковы были условия шантажа? — спрашиваю отца.
— На самом деле я старался защитить тебя. Подумал, что ему следует знать о твоей работе в эскорте.
На этих словах Джон бледнеет, все его тело вибрирует как камертон, по которому ударили. Наши глаза встречаются, и я вижу его потребность защитить меня и абсолютное возмущение.
— Ты встречаешься с ним уже достаточно, — продолжает отец. — Лишь вопрос времени, пока пойдут слухи. Лучше ему быть готовым.
— Ты — убогий мудак. — Джон надвигается на отца. — Мерзкое дерьмо…
— Джон, — зову я достаточно громко, чтобы пробиться сквозь его ярость, — прошу тебя, не надо. Он как раз и добивается того, чтобы ты его ударил.
— Так позволь сделать ему одолжение, — рычит Джон. — Я сумею пережить последствия.
— Но я не сумею. — Делаю глубокий вдох. И еще один. — Можешь… м-м-м… дать нам минутку? — Я указываю на отца.
Джон меняет позу, сжимая и разжимая пальцы и явно изо всех сил подавляя инстинкты. Ему не свойственно отступать. Желает признавать это или нет, но он защитник.
— Стелла, — теперь это звучит как мольба, — позволь мне…
— Пожалуйста, — шепчу из последних сил.
Он коротко кивает.
— Буду в соседней комнате. — Он тяжело смотрит на моего отца. — Если ты подготовился, то наверняка знаешь, из какой я семьи. Я с пеленок умею играть грязно, и способен прикончить тебя по щелчку пальцев. Обидишь ее, я так и поступлю.
Я шокированно смотрю на то, как Джон разворачивается и направляется в домашний кинотеатр.
— Он мне нравится, — нарушает тишину отец. Когда я мечу в него взгляд, он приподнимает бровь. — Знаешь, а он прав. Его родня — отпетые негодяи, богатые и могущественные достаточно, чтобы в любой ситуации выйти сухими из воды.
— Так, может, тебе следует внять его предупреждению и отвалить?
Папа подходит к мраморной каминной полке и рассматривает пасторальную картину маслом над ней.
— Он не обидит меня. Слишком боится этим ранить тебя.
— В отличие от тебя. — Я швыряю бутылку, в которую перед этим вцепилась мертвой хваткой. — Ты пропадал столько времени. Годами я ждала от тебя хоть словечка, но ничего. — Он даже не вздрагивает, вообще ноль реакции. Просто стоит, касаясь пальцами стоящей на каминной полке ониксовой статуэтки и, несомненно, подумывает украсть ее. Неуверенным шагом направляюсь к нему. — Годами я жила одна, без родных, и вот дождалась твоего появления. Но не из-за меня, а из-за него. — Указываю пальцем в сторону, куда ушел Джон. — Из-за денег.