Небытие. Бессмертные

Глава двадцать третья

Как сглазила, Тёмная. Проворочался целых два часа, с завистью вслушиваясь в рулады, которые выводил носом Базилевс. То шорохи какие-то, то одеяло кусачее… Встал с тяжёлой головой и тахикардией. По дому гуляли сквозняки. Вот что значит отослать хозяйку! Вода в бадейке для умывания подёрнулась ледяной корочкой. Плюнув, решил не умываться. И так сойдёт. Высунул нос в окно. Моросило. Промозглый льдистый дождик вместе с туманом превратили посёлок в мокрого шелудивого бродячего пса, заснувшего в сточной канаве. Ни одного прохожего или ранней повозке на соседних улицах не наблюдалось.

В унылом утреннем безвременье неожиданно и пронзительно потянуло манящим запахом съестного. Я невольно ускорил шаг, направляясь к лестнице. Внизу, в гостиной у печи возился давешний крепыш. Рукава кимоно были закатаны до локтей, лицо бессмертного раскраснелось от жара, которым так и пыхало от чугунной плиты, хитро устроенной над печью. Шкворчание тонких ломтиков бекона среди ярко-жёлтых островков куриных яиц, подёрнутых пузырящимися кристалликами соли, нарезанный на пододвинутом поближе к плите дубовом столе толстыми ломтями свежеиспечённый хлеб, горка зелени и пучки перьев лука, бочонок хейгенского, явно только что с ледника — подобная утренняя картина не могла оставить равнодушным ни одного настоящего мужчину. По крайней мере, из знакомых мне. А если бы и оставила равнодушным, то его можно было смело причислить к разряду нежити…

Крепыш, услышав скрип ступеней под моими сапогами, развернулся всем корпусом, ибо подозреваю, что шеей своей он бы свободно манипулировать не смог. Ломать об неё кирпичи или потолочные балки — это, пожалуйста, а поворачивать голову — сомневаюсь. Взгляд его был абсолютно бесстрастен. Тёмно-серые глаза смотрели пристально и спокойно. Он указал мне на табуреты, расставленные у стола с закуской:

— Приземляй задницу, квартерон, позавтракаем… — человек в кимоно развернулся к столу, держа голой рукой две огромные железные жаровни с гигантскими порциями яичницы с беконом. На мои вскинутые удивлённо брови он лишь усмехнулся углом рта, аккуратно ставя даже на вид очень горячие листы металла на дубовую столешницу.

— Не обожглись? — спросил я, присаживаясь с противоположной стороны.

— Ну, коль верить, что обожжёся, так и да, а если наоборот, так и нет, — Бессмертный обезоруживающе улыбнулся, отломил кусок хлеба и обмакнул его в янтарный желток, сопровождая всю эту конструкцию икебаной из пёрышек лука. Смачно захрустел. Не стал отставать и я. Чего болтать попусту на голодный-то желудок?

Тепло от сытной и жирной пищи вместе с дыханием нагретой печи быстро выгнали из тела промозглое настроение. Мозг потянуло в дрёму недосмотренных сновидений.

От входной двери пахнуло уличной сыростью. Я обернулся на фигуру в знакомом плаще с гербом Лиги.

— Дед?!

— Артём!

— Вот так сюрприз! Какими судьбами? Я же тебя через неделю ждал… Садись, как раз к завтраку, — я пододвинул ближайший табурет и похлопал по его сиденью. Познакомься… эээ, чёрт! — я вспомнил, что не знаю, как зовут крепыша в кимоно. Как-то упустил этот момент. Тот, в свою очередь, невозмутимо отложил нож и деревянную ложку, которой лихо управлялся с яичницей. Встал и протянул руку моему деду:

— Денис.

— Редьяр, — дед пожал огромную заскорузлую от мозолей ладонь. Оружейник был выше крепыша почти на голову и, несмотря на свои внушительные габариты, всё же уступал тому в ширине плеч, даже будучи облачённым в уник. — Деев, если не ошибаюсь? — дед присел рядом, напротив вернувшегося к трапезе крепыша, пряча плащ в инвентарь и доставая небольшой кинжал, так как приборов за столом не было. Я прекрасно помнил, что дед не выносил есть руками.

— Не ошибаешься, Бессмертный Редьяр, ученик великого Тьере Лохайринга, — человек в кимоно вернул моему деду пристальный взгляд, продолжая поглощать завтрак с невозмутимым спокойствием. И тут до меня, наконец, дошло. Денис Деев! Тот самый, которого вчера мне характеризовала Руна! Вот значит, как…. Я тут готовлюсь к беседе с этим Бессмертным, а он давно в моём доме, ест, пьёт, спит…как ни в чём не бывало!

Мои лихорадочные мысли были прерваны вновь прибывшими гостями. В гостиной сразу стало тесно от людей.

Во входную двери с несколькими сопровождающими, закутанными в мокрые рясы, вошёл улыбающийся во все тридцать два зуба монах, точнее, Магистр Ордена Трёх Сестёр Руфус Крон де Лесси…

— Приветствую, мастер Холиен! — несмотря на льющуюся ручьём с его рясы дождевую воду Магистр был сама жизнерадостность, — я гляжу, вы уже сели за стол переговоров?

— Скорее нет, чем да… — Деев, ни на секунду, не отрываясь от яичницы с беконом, потянулся за очередной горбушкой хлеба.

— Мы даже не успели толком познакомиться, мастер де Лесси, так как ваш шеф всего лишь провёл в моём доме ночь, прибыв сюда, как и остальные Странники с жетоном-рекомендацией.