Анна смотрела на Калеганова и ничего не понимала. Эти двое, маленькая девочка и взрослый мужчина, кажется, и вправду по-настоящему подружились. С какой нежностью они смотрят друг на друга, как Маруська держит его за руку! «Дима, Дима, когда мы поедем домой?» Заглядывает в глаза и дергает за руку. И кажется, хочет поскорее уехать от матери и остаться наедине с обожаемым Димой. Сердце кольнула ревность. Ладно бы у нее с Калегановым были серьезные, перспективные отношения, планы на будущее, общая жизнь. Но у них ничего этого не было, а главное, не будет. Как из этого выбираться? Что делать потом? Как объяснить Марусе, что Калеганов исчезнет их жизни? Что придумать?
А пока он придумал отличный план на лето.
Он так и сказал: «Не беспокойся, я все разрулил». Маруся едет на дачу с няней. Позже туда, в Кратово, приедет и Анна.
– Не возражаешь? – спросил он.
Анна молчала.
А еще Калеганов сообщил, что записал Марусю в школу. В какую, ошарашенная Анна не уточнила. Кстати, няня, которую он нашел, – учительница начальных классов, она за лето подготовит Марусю как надо.
Анна по-прежнему молчала.
– Ну и вообще все будет нормально, – улыбнулся Калеганов. – Беспокоиться нечего.
Нечего. Ну да. Он все решил. Все решил за нее. Наверное, надо растрогаться, умилиться, пустить слезу, пасть ему в ноги? Анну хватило на сухое «спасибо».
Калеганов ушел, а она, как замороженная, смотрела в потолок и не понимала, что происходит.
После реабилитационного центра ей стало лучше. Несколько шагов с ходунками – огромный прогресс. Но осенью предстояла еще одна операция, а значит, больница, а после нее новая реабилитация. И труд, труд, труд. Борьба за жизнь – так твердили врачи.
В июле Калеганов перевез ее на дачу в Кратово.
В машине молчали. Хмурая Анна смотрела в окно.
– Послушай! – сказала она наконец. – Мне кажется, пришло время поговорить. Не возражаешь?
Он молчал, и Анна продолжила:
– Дурацкая ситуация, ты не находишь? Ты мне помогаешь. Даже не так – ты решаешь все мои проблемы. А главное – занимаешься Марусей. Я должна тебе кучу денег, и я не знаю, как с тобой рассчитаться. И вообще, Дима! – Анна сглотнула слезы, и ее решительность куда-то исчезла. – Я просто не знаю, как мне тебя благодарить! Не знаю, понимаешь? Все это безумно благородно с твоей стороны, я понимаю, но как-то… неправильно. Странно и неправильно. И я понимаю, что мне, нам, нам с Марусей, надо, – Анна запнулась, – освободить тебя, что ли… Уйти из твоей жизни. Потому что ты сделал и так слишком много. И потому что ты не обязан!
Он по-прежнему молчал, словно ничего не происходило, и она перешла почти на крик:
– Калеганов! Ты меня слышишь? Ну что ты молчишь? Ты меня понимаешь?
– Я за рулем, Ань, – спокойно ответил он. – И я тебя понимаю. Уйдете. Не сомневайся. Наверное, я тебя утомил. Забота бывает утомительна. Уйдете, когда ты встанешь на ноги. Врачи говорят, еще пару месяцев. Пару месяцев после операции – и ты будешь в порядке. А пока, – он усмехнулся, – пока ты не очень, это мой долг. Помогать тебе и Марусе.
– Да пошел ты, – ответила Анна и отвернулась к окну.