Опричники

— Зачем мне все вы, если есть она, — Седых кивнула в сторону Трескиной.

Борман нахмурился и деловито спросил:

— Это ты так «Эскалейд» резво остановила?

— Да, — тихо ответила Пелагея. — Он был опасен.

— Кто?

— Этот… говнюк из «Вавилона».

— Подожди, — нахмурилась Наталья, — Кроликов как-то связан с теми обрядами?

— Нет. Но за ним стоит что-то нехорошее. Не знаю, но чую в нем зло.

Главный научный сотрудник Отдела ЧС хищно осклабился:

— Дорогая моя, у всех, кто поднял такие деньги, за спиной куча скелетов в шкафу. Но давайте разгребать дела по очереди. Седых, у тебя есть рабочая версия? А то смежникам не очень понравилось, что ты светишь их ксивой направо и налево.

Наталья насупилась:

— И что, хотят забрать у нас дело?

— Да уж хрен им. Но работать будете вместе. Вот тебе телефон их специалиста. Да не бойся, он с нами не в первый раз работает. Но сама понимаешь, если придется брать искомого объекта, то без них не обойтись. Да и за труп… «Банки» никто еще не ответил. А дельце, надо признаться, весьма поганое! Не дай бог, пресса узнает. А вот и они, легки на помине. Вы все черные руны замазали?

— Не успели.

Борман вздохнул, взялся за ручку двери, но его остановила Пелагея.

— Я сама.

Через пять минут корреспонденты желтого новостного портала шли в двух кварталах от кладбища, не очень понимая, как там оказались и почему так рано встали.

Глава 23

Дела зверские

Кисея белоночного вечера понемногу мутнела. Последние зарницы пропали из виду, оставив северный город в покое. Организм тут же резко потребовал сна. Но только удалось провалиться в него, как раздался взыскательный сигнал телефона. Пелагея в первый момент потянулась выключить аппарат вовсе, но потом заполошно вскочила.