Опричники

— Ильюша у нас по другому ведомству проходит.

Семенов кинул в его сторону любопытствующий взгляд, но снова отвлекся на следующий вопрос вечного диссиденствующего представителя местной богемы.

— Форма разве меняет содержание? Давить человека пятой государства.

— Позвольте, неужели вы считаете, что Служба Государева существует лишь для этого?

— Ну не знаю. Настоящая свобода дороже любой обязанности.

Илья протянул тестю бокал для «заправки», откинулся на диване и ухмыльнулся. Как знакомо! Он такое еще в начале своей службы проходил, общаясь со старыми студенческими приятелями. И чем бестолковей индивидуум, тем больше его зажимает государственная машина.

— То есть кто-то другой должен защищать вашу свободу от посягательств, а вы их даже не уважаете.

— Я никого на такое не подписывал, — тут же парировал оппонент. — Это их личный выбор.

— Иннокентий, ты не прав, — пьяно бухнул Саныч. Что-то его нынче по жаре развезло.

— Да нет, у нас свободная страна, пусть так считает. Я ведь для этого, собственно, и служу. Для блага народа.

Кеша поморщился от напускного пафоса и не оценил примиренческие нотки опричника:

— А мне плевать, служишь ты или нет. Меньше свободных людей в тюрягу упечёшь.

Илья выпил «Запеканки» и закусил. На самом деле ему хотелось в душ и… еще кое-чего, но точно не спорить с воинствующим обывателем.

— Ты ведь, Иннокентий, в армии не служил?

— Господь миловал.

— Ну вот потому такую ахинею и несешь. В погонах не разбираешься, в смысле жизни тоже.

— Это почему это? — вскинулся Иннокентий.

— Потому что все мы так или иначе служим. Кто-то Родине, кто-то своему Золотому тельцу, кто-то искусству или науке. На таких держава всегда и держалась. Какие бы времена за окном ни проходили. Вот случись война, что ты делать будешь?

— Я против войны.

— Она нас не спрашивает, Иннокентий. Ломиться в дверь при любой возможности.