Опричники

— Григорий Дмитриевич, предупреждать надо! — недовольным тоном произнесла Седых. — Палаша у нас девочка новенькая, всего не знает.

— Извини, привычка, — оперативник виновато повернулся к Трескиной, а та с благодарностью глянула на Седых. После приключений на острове они несколько сблизились.

— Чисто!

В самом броневике ничего нового не обнаружилось. Трупы уже увезли, а фотографии передали Иволгину. Вакорин быстро все осмотрел и резюмировал:

— Пахнет дерьмом, потому твои бойцы и позволили морокуну выйти из машины. Этот момент надо было заранее продумать. Он же с ночи не гадил. Силы копил, которые в ребят разрядил. Видишь, — оперативник показал на фотографии убитых, — глаза спеклись. Он им мозги выжег.

— Ни хрена себе любитель…

— Любитель, но очень талантливый.

— Тогда какого черта ему на Кенозере было надо?

Григорий Дмитриевич обернулся к Наталье:

— Он ищет места силы, чтоб начать управлять ими. И потому очень опасен как для окружающих, так и для себя. На острове вам камень помог. Пелагея ему по духу ближе, а тот чужак полный. Методы его скорее иноземные. Он оттуда знания черпает.

Иволгин выслушал мнение специалистов и резюмировал:

— Открываем сезон охоты. Трескина, можешь определить направление?

Пелагея молча показала на восток.

— Тогда по коням!

Если болото они проскочили лихо, то в лесу ехать стало сложнее. Егеря свернули с дороги, что пошли на север к деревням, и двинулись прямо по тайге. Вскоре вышли на просеку и проехали несколько километров по ней. Бородач пояснил:

— Он пёхом далеко уйти не может. Дальше река, а перейти её здесь можно лишь в одном месте.

Несколько поваленных деревьев образовали своеобразный мост, по которому пусть и с опаской, но можно перебраться в суженом русле реки. Пелагея спрыгнула с болотохода и подошла к берегу. Рядом встал Иволгин. Он уже относился к опричнице как к полноценному члену поискового отряда.

— Есть что?

— Он тут был.

— Отлично! По коням!