— За внутренним кольцом? — уточнил Медан.
Йен кивнул.
— Рядом с работой и ладно, — добавил Верон. — Хотя этот док, скорее всего, будет дневать и ночевать в лаборатории. Знаю я таких вапранских грызунов. Как вопьются в ствол покрупнее, так и не отстанут, пока не повалят, или пока сами не помрут.
— Вапранские грызуны — стайные животные, друг, — поправил его Йен. — А наш доктор — лиран-одиночка.
— Вот я и говорю: с крупным стволом один-на-один. По его глазам это видно. Либо сделает, либо умрёт.
— Что ещё ты рассмотрел в его глазах? — спросил Медан.
Верон сел на мягкое кресло.
— Мужик дела. Трудоголик. А ещё он воин.
— Воин? — удивился Йен. — Где это ты заметил? У него кожа как у…
— Самого нежного Венеда, — Верон состроил насмешливую гримасу и смерил друга хитрым взглядом. — Но ты тоже неплохой воин.
— Что ты имеешь ввиду? — спросил Медан.
— Наш док — слишком породистый джаниец. Не удивлюсь, если в его родословной есть кто-то из костяка.
— Тир Уоррен — протеже Знахаря, — сказал Йен, недовольно скрестив на груди руки. — А Знахарь — иссэ.
— Ничего не имею против, — Верон уступающе поднял руки. — Пусть лечит. Твоя сестра — в надёжных руках, Медан. Да только в секреты университета не шибко его посвящай, этого сборника информации.
— Понял. Спасибо, — сказал Медан. — Я тогда пойду к себе.
— Да, отдохни, друг, — кивнул ему Йен.
— И помойся! — крикнул Верон вдогонку.
Выйдя в общий коридор, он устало припал спиной к стене.
“Оды! Неужели я сдвинул эту проблему с мёртвой точки?” — Медан поражался обрушившимся на него переменам. Всего лишь два дня назад он с трудом и обходными путями вырвался на Аттану, чтобы излить душу Верону и Йену, а сейчас он и его сестра здесь, в Тивейском Университете, вдалеке от дяди и его вездесущих шпионов.