Белые стены, замысловатая лепнина, напоминающая свадебный торт. Под витриной макаронс разных цветов. Яркие коробки, стойки шелковистых разноцветных лент. Наверное, для подарочных упаковок.
– Да, мило, – соглашаюсь я, кивая в сторону витрины с макаронс. Хочется сказать ей, что она тоже очень милая, но я держу комментарии при себе. Мне кажется, она даже не слушает. Она слишком увлечена пирожными – и ее нельзя в этом винить.
– Какие вкусы хочешь взять?
– О боже, не знаю! Их так много! – Она чуть ли не подпрыгивает, сцепив руки перед собой. Не удивлюсь, если она начнет хлопать.
Сотрудник спрашивает, сколько пирожных мы хотим и нужна ли нам подарочная коробка. Кэролайн просит полдюжины и отказывается от подарочной коробки, но я перебиваю ее и прошу дюжину, обязательно в подарочной коробке. Я отступаю назад, чтобы она выбрала цвет коробки.
– Двенадцать? – изумляется она, когда сотрудник уходит за коробкой. – Зачем мне столько?
– Это нам на двоих, – объясняю я, изучая вкусы десертов на витрине.
– А, ну да. – Она поворачивается обратно к прилавку. Продавец спрашивает, какие макаронс она хочет.
– У тебя есть любимый вкус? – спрашивает Кэролайн. – Подожди, я помню. Фисташковый и «Мария Антуанетта».
Я киваю.
Она просит положить по два каждого – по одному мне и по одному ей.
Мы выходим из магазина. Кэролайн широко улыбается и размахивает салатовой сумочкой с волнением маленькой девочки, которой только что купили ее любимое лакомство. Наверняка она так себя и чувствует, хотя она далеко не маленькая девочка.
– Ты их раньше пробовала? – интересуюсь я, когда мы выходим из магазина. Кэролайн едва сдерживается, чтобы не попробовать их тут же.
– Да, из Costco[20]. Были ничего. – Она тянется за коробкой в сумке.
Я насмешливо фыркаю:
– Эти совсем не похожи на те, что из Costco, поверь мне.
Достав из сумки зеленую коробку, Кэролайн вручает мне сумку и осторожно снимает с коробки крышку.
– Да я даже не сомневаюсь. – Она берет голубой макарон из коробки и предлагает его мне:
– Хочешь?
– Сначала сама попробуй, – предлагаю я. Кэролайн кусает мягкое кремовое пирожное. Выражение чистого блаженства на ее лице говорит мне о том, что ей явно понравилось. Когда она засовывает в рот остаток десерта и стонет, мне становится немного не по себе – жаль, что я не могу наслаждаться так же. Кто бы мог подумать, что женщина, поедающая макарон, может быть так чертовски сексуальна?
ebooksa