– Да, насколько я знаю, когда она ходила по магазинам с вашей невестой, она слишком много выпила и выставила себя на посмешище. Затем у нее началась паранойя, и она испугалась, что Кэролайн расскажет всему миру, что Манон – алкоголичка. Поэтому из мести она придумала историю о том, что ваша помолвка была фальшивкой, чтобы скрыть ее пьянство. – Ален, кажется, также устал, как и я. – Мне жаль, что она поставила вас в затруднительное положение, Алекс. Пожалуйста, передайте Кэролайн, что мы сожалеем.
– Значит, вы звоните не для того, чтобы отменить сделку? – недоверчиво спрашиваю я.
– А зачем нам отменять сделку? – также недоверчиво спрашивает Ален. – Я подписал контракт. Моему слову – и моему имени – можно верить.
Меня захлестывает облегчение, но я понимаю, что… моему слову верить нельзя. Может, Манон и втянула нас в ненужную драму, но она права. Я должен быть так же честен с Аленом, как и он со мной.
Откинувшись в кресле, я смотрю на потолок, молясь, чтобы мой рассказ не усугубил ситуацию.
– Ален, я должен кое в чем признаться…
Час спустя я в холле перед офисом отца, пытаюсь убедить его помощницу Марту в том, что он хочет меня видеть.
– У него очень важный звонок, – говорит Марта, отводя взгляд. Она лжет. Откуда я это знаю? Я ясно вижу на ее стационарном телефоне, что лампочка около имени отца выключена. Это значит, что он не говорит по телефону. Видимо, он оставил ей инструкцию, что не хочет со мной разговаривать. Но мои новости он захочет услышать.
– Передай отцу, что парижская сделка все еще в силе.
Марта хмурится:
– Его никому нельзя беспокоить.
– Я возьму вину на себя. Пожалуйста, Марта. – Я улыбаюсь. Она работает у отца уже семнадцать лет. Она знает меня с детства, и мне всегда удавалось ее очаровывать. – Марта, мне очень нужна твоя помощь. Ну скажи ему.
С прерывистым вздохом она встает и идет к закрытой двери в кабинет отца, дважды стучит и проскальзывает внутрь. Я нетерпеливо жду, постукивая ногой. После разговора с отцом нужно будет придумать, как подступиться к Кэролайн и попросить у нее прощения. Я чувствую себя полным кретином из-за того, что засомневался в ней хотя бы на минуту.
Она, наверное, тоже считает меня полным кретином.
Дверь открывается, и на пороге стоит Марта с хмурым лицом.
– Он готов принять тебя, Алекс.
Я подхожу к ней, обнимаю ее за плечи и прижимаюсь поцелуем к ее напудренной щеке.
– Спасибо, – благодарю я и проскальзываю в кабинет отца, закрыв за собой дверь.
Он сидит за письменным столом внушительного размера, сложив руки, и я вспоминаю время, когда был ребенком, которого могли наказать за любой проступок.
– Александр.
ebooksa