Миллион поцелуев в твоей жизни

– А куда ты хочешь поехать? – спрашиваю я, рассматривая ее пальто. На вид теплое. Дорогое.

Что бы она сказала, если бы я уложил ее на заднее сиденье, а потом доставил ей удовольствие ртом? Дал ей немного желаемого из того порно, которое она смотрела прошлой ночью?

Питер, наверное, даже не взглянет.

Ага. Нет. Я не могу сделать ничего подобного. Повторюсь, не хочу ее напугать. И он не достоин видеть ее обнаженной. Никто не достоин.

Кроме меня.

– Туда же, куда и ты. – Рен прижимается щекой к мягкому черному кожаному сиденью и улыбается, глядя на меня с обожанием. В глубине ее зеленых глаз видно полное доверие. Я вижу его и невольно испытываю боль, ведь если я все испорчу – а это непременно случится, потому что я в этом не силен, – то причиню ей непомерные страдания.

А этого я хочу меньше всего.

Глава 18

Рен

Я прижимаюсь щекой к прохладной кожаной спинке сиденья и беззастенчиво смотрю на Крю во все глаза, не беспокоясь, что, возможно, выгляжу глупо. Похоже, он не возражает.

Он так привлекателен, что, упиваясь его мужественной красотой, я испытываю головокружительные ощущения. Мне нравится, как его щеки порозовели от холода, отчего он выглядит более юно. Мягче.

Хотя в лице Крю не так уж много черт, которые можно счесть мягкими. Сплошные четкие углы и резкие линии. Высокие скулы, твердая челюсть и квадратный подбородок. Темные брови, которые сейчас опущены, пока он наблюдает за мной, а холодные голубые глаза тем временем становятся теплее, будто ему нравится увиденное.

Мне тоже нравится, что я вижу.

Единственное, что можно счесть мягким на красивом лице Крю, – это его рот. У него розовые губы, и нижняя намного полнее верхней. Сейчас они приоткрыты, а его взгляд задерживается на моих губах, после чего встречается с моим.

Тело окутывает теплом, но не только из-за плотного пальто, что на мне надето. Крю подумывает поцеловать меня. Я это знаю. Только этого и хочу. Хочу узнать, каков он на вкус. Как он целуется? Мягко и нежно? Напористо и грубо?

Может, и так, и так.

– Продолжишь так на меня смотреть и… – Его голос стихает.

– И что?

Его широкая грудь поднимается и опадает, словно он сделал глубокий, может, даже нервный вдох.

– Я за себя не отвечаю.