– Я осознал, что увидел в нас обоих не одно и то же. Вовсе нет. Рен не такая, как я. Она часть меня. И я не представляю свою жизнь без нее.
В комнате воцаряется тишина. Глаза Рен блестят от слез.
– Возможно, ты разозлишься на меня за то, что делаю это в твой день рождения и Рождество, но… – Я подхожу к ней, опускаюсь на одно колено и беру ее за руку. – Рен, я безумно тебя люблю. Ты выйдешь за меня?
Я достаю из кармана кольцо, которое выбрал для нее.
С одним бриллиантом круглой огранки. Простое. В три карата. Довольно большое, но не такое огромное, какое носили все прочие невесты Ланкастеров прежних времен.
И сейчас оно болтается на палочке вишневого леденца.
– О боже. – Рен хохочет, ее щеки заливает румянец, и я улыбаюсь. – Ты серьезно, Крю?
– Ответь мне, Пташка, – я протягиваю ей леденец и кольцо.
– Да, – произносит она шепотом, а потом смотрит мне в глаза и кивает снова и снова. – Да, да!
Сняв кольцо с палочки, я надеваю ей на палец. Рен распрямляет пальцы, и бриллиант подмигивает ей, едва не ослепляя меня.
Я встаю, заключаю ее в объятия и целую до беспамятства. Кто-то начинает хлопать, и вскоре отовсюду доносятся аплодисменты. Даже мой отец делает это с улыбкой, что уже настоящее достижение.
– Боже мой, я люблю тебя, – тихо говорит Рен, чтобы услышал только я, и снова меня целует.
– Да что за хрень с этим леденцом? – спрашивает Финн, указывая на конфету, которую я все еще сжимаю в руке.
– Шутка для своих, – отвечаю я.
Рен с улыбкой слегка ударяет меня по груди.
К нам подходит ее мать и притягивает меня к себе, чтобы поцеловать в щеку.
– Я так рада, что ты станешь моим зятем.
– Спасибо. – Мы с Сесилией всегда хорошо ладили. Оба желаем только лучшего для самого важного человека в нашей жизни.
Для Рен.
– Ты готов преподнести ей другой подарок? – спрашивает Сесилия.