Миллион поцелуев в твоей жизни

22
18
20
22
24
26
28
30

Малкольм идет к своей парте, что сбоку от моей и ближе к Рен. По пути врезается в нее плечом и даже не утруждается извиниться, что совсем на него непохоже, ведь он англичанин и ужасно вежлив. Он садится за парту и свирепо смотрит на Рен.

– Я тебе не мешаю?

Рен, часто моргая, потирает руку в том месте, где он на нее налетел.

Да какого черта? Этот сукин сын причинил ей боль.

Если она расплачется, я за себя не отвечаю.

– Смотри, куда идешь, Мал. – Когда он оборачивается, я бросаю на него взгляд, который так и говорит: «Отвали на хрен».

Он пожимает плечами.

– Она стояла у меня на пути.

– Она девушка. А ты налетел на нее как на поле.

– Послушать тебя, так это плохо, – добавляет Рен.

Я снова поворачиваюсь к ней.

– Что плохо?

– Что я девушка. Будто это проклятие или я какой-то недочеловек.

– Ну… – тянет Малкольм. – Твои слова, не мои.

Эзра хохочет.

Я молча закипаю от злости.

– Женщины годятся только для одного, правда, Крю? Ты сам так говорил. – Малкольм не колеблется ни секунды. – Для секса. Вот для чего. О, и для готовки. Видимо, все же для двух дел.

– Ты отвратителен, – шепчет Рен и смотрит на меня. – И ты ничем не лучше, раз просто сидишь и позволяешь ему говорить такие гадости.

От ее типичной манеры всех осуждать моя злость усиливается.

– А что ты хочешь от меня услышать? Что, по моему мнению, Малкольм прав? Что женщины ни на что не годятся, кроме быстрого перепихона? Может, он и прав.