– Верно. – Каллума накрыло волной тошнотворной зависти при мысли о том, что у кого-то есть пара или рабская преданность партнеру позволяет сносить яростное глумление эмпата-алкоголика без особого ущерба для настроения. – Верно. Ладно, наслаждайся.
– Постой, – окликнула Рэйна Каллума и, оставив Далтона, последовала за ним по лестнице. – Постой, – повторила она, запыхавшись (Каллум намеренно ускорил шаг). – Тебе что, плевать, чем занимается Далтон?
– Да, – ответил Каллум, подумывая при этом заглянуть на кухню. Возможно, получится сообразить бирьяни. Или же просто попить воды из-под крана, забиться в угол и, свернувшись там калачиком, подождать, пока Рэйна наконец отвалит.
– Он же практически прямым текстом сказал, что ему ни в чем не отказывают, – объяснила Рэйна и с жаром добавила: – Ни в чем.
Как же она его достала.
– Да, и что?
– Это аномалия. – Ее котелок варил слишком активно, а это граничило с оскорблением. Разве она не видит, что Каллум занят своими чувствами? Не видит, конечно же. Слишком занята решением несуществующей загадки.
– Ладно, пусть будет аномалия, – спокойно проговорил Каллум. – Ты закончила?
– Нет, ты подумай. – Она впилась зубами в ноготь. Это было слишком в духе Либби, хотя кто из них не перенял какую-нибудь странность от Либби? Каллум, например, теперь вместо нее испытывал экзистенциальный кризис.
– Нам всем в чем-то отказывают, – сказала Рэйна. – Мы подсознательно лезем в закрытые для нас области, так? А вот ему дано получать все, чего бы он ни пожелал. – Она победно взглянула на Каллума снизу вверх. – Ты никогда не задумывался, что такого в Далтоне видит Париса?
Боже, нет, никогда.
– Она слишком долго прожила во Франции, – ответил Каллум. – Так что он просто в ее вкусе.
– Нет, неверно. – Рэйна покачала головой. – Парисе не нравятся люди.
– Как и мне.
– Да, но ты дружишь с Тристаном. Почему?
– Просто он – мазохист, а я – садист. – В иной день Каллум похвалил бы себя за такую образцовую лаконичность.
– Нет, ты нашел его интересным. – Рейна казалась все более довольной собой, хотя Каллум не представлял себе почему. – Но что такого интересного в Далтоне?
– Ничего.
– Вот именно. – Рэйна просияла до рези в глазах: от нее исходил невыносимо яркий свет триумфа. – Как ты не видишь? С ним что-то не так.
– Ты, наверное, хотела сказать, что это с ней что-то не так? – Хотя какая разница? С ними со всеми что-то не так, в том-то и дело. Тристану Каллум говорил, будто они – боги, рожденные с болью внутри, – так оно и есть. Поэтому им не избавиться от слабости, которая не дает стать новыми олимпийцами, что бы там ни думала себе Рэйна Мори.