Крах Атласа

Зато знал кое-кто другой, разумеется. Эзра Фаулер. Потому Хулиан и явился на встречу. Другое дело, что он пришел бы в любом случае. Не каждый день выпадает шанс вломиться в архивы Александрийского общества. Хулиан, может, и стал правительственным агентом, но он достаточно долго пробыл техномантом на службе Соединенных Штатов и усвоил: украсть можно что угодно, а некоторые тайны только и ждут того, чтобы их хакнули.

Недели три-четыре назад, правда, Эзра исчез, но это подвернулось даже кстати. Он слишком много знал о Хулиане, а дело можно было завершить и без него. Тем более попытки захвата посвященных александрийцев закончились неудачей. Эзра Фаулер облажался.

– Вон, вон тот. – Хулиан постучал по экрану, замерев при виде блондина в толпе у Гаагского трибунала. Рядом с ним молча шла, ссутулившись, азиатка. – Он искажает трансляцию. Вот здесь все видно. – Хулиан указал на программу, которую когда-то лично написал для определения магического выхлопа в медитских эфирах. Качеством они, ясно дело, были покруче традиционных HD.

Нотазай подался вперед, будто мог что-то сделать. Будто мог понять дело всей жизни Хулиана, однако тот помалкивал, уважая иерархию. Уважая принцип работы.

– Почему его не задержали на месте? – спросил Нотазай, разглядывая не кого-нибудь, а Каллума Нову. Ему, к слову, полагалось быть мертвым; второй минус на счет Эзры Фаулера. Третьего не простят, даже если ему хватит совести объявиться. – Судя по выхлопу, он использует невероятно сильную магию. Почему было не арестовать его?

– По двум причинам. Во-первых, эта сволочь – эмпат. Устроил бардак на вокзале Гранд-Централ, а ведь там задействовали целую команду морских котиков и даже русалку, будь она неладна. И во‑вторых, семья Нова это не просто империя, торгующая красотой. – Оригинальная корпорация «Нова» появилась еще во второй половине двадцатого века и весьма вовремя выкатила линейку клиентоориентированных косметических иллюзий, а после разрослась и стала доминировать в так называемой индустрии красоты и здоровья, онлайн-торговле стилем жизни, цифровом стриминге и популярных СМИ. Вышло так, что они владели теперь собственными каналами связи. – Все законно, если он действует по поручению корпорации, – объяснил Хулиан, бросив холодный взгляд на дочь Уэссекса, которая сидела рядом с Нотазаем. Уж она-то знала толк в корпоративных вмешательствах. – Этот суд получил широкую огласку, и Нова не единственные, кто увидел возможность завладеть множеством ушей и глаз. При наличии допуска это не сильно отличается от трансляции проплаченного контента в интернете или редактуры алгоритма собственной ленты новостей. Этого или схожего видеоряда, передаваемого по разнообразным каналам, включая тот, которым владеет и управляет конгломерат Нова. – Хулиан вызвал на экран публикацию, сравнив профиль блондина с неулыбчивым портретом единственного сына Димиса Новы. – Этот вонючий эмпат там и помаду может продавать сейчас.

– Однако вы сами все прекрасно знаете, – умиротворенно произнес Нотазай. Задавать уточняющие вопросы он, видимо, посчитал излишним, поэтому Хулиан сам ответил:

– Хотите, чтобы все видели, как вы допрашиваете Нову? В объективе двадцати крупнейших международных вещательных компаний? Нет, прежде чем делать такой ход, надо во всем убедиться. Пока нам известно, что эмпат влияет на толпу, охрану – на всех. Однако нельзя предвидеть, какого итога он добивается. Ясно лишь то, что для этого он пользуется магией. И…

Хулиан опустил взгляд на вибрирующий телефон.

– Прошу простить. – Он виновато кивнул остальным – Иден Уэссекс надула губы, как будто опаздывала на маникюр – и отошел принять вызов. – Ну?

– Он не пожелал сотрудничать, – мрачно проговорил агент. – Стал угрожать.

Нет, не сегодня, Хулиан и так уже вляпался.

– Только не говори, что вы…

– Выбора не оставалось, – перебил Смит; его рапорт больше напоминал оправдания. – При всем уважении, сэр, в той комнате было четыре хороших сотрудника. А это тип не то чтобы ангел.

Хулиан чуть не зарычал. Гнев делу не помощник, хотя все сложилось чрезвычайно неудачно. Даже хуже. Телепат либо испугается, либо встанет на тропу мести, а это вряд ли сыграет им на руку. Впрочем, она до сих пор не допускала ошибок, не была опрометчивой. Возможно, они с мужем были не так уж близки, и случившееся она сочтет удачным оборотом событий. Нет, Хулиан в этом сильно сомневался. Судя по записям, последний раз Париса Камали и ее супруг созванивались много лет назад, а ведь Насер Аслани единственный, с кем она провела дольше двух месяцев. По крайней мере, пока не пропала во чреве поместья и не перестала выходить на связь.

– Перешли мне запись, – спустя секунду, собравшись с мыслями, велел Смиту Хулиан. – Может, придумаем, как все разрулить. Еще и в выигрыше останемся. – Вдруг муж назвал ее как-нибудь унизительно. Вдруг он был готов сдаться, выдать ее местоположение. Вдруг… вдруг что-то да было.

Смит молчал очень долго и, наконец, произнес:

– Сэр, нам не хватило времени на…

Нет.

– Вашу мать, Смит. – Уму непостижимо. – Записи нет? Как, по-твоему, это будет выглядеть, когда все всплывет? – Хулиан выпятил челюсть, пытаясь соображать, но так ни до чего, кроме бесполезных выговоров, не додумался. – Он ведь не какой-то там прохожий с улицы, – зашипел он в трубку. – Это, сука, Насер Аслани, вице-президент крупнейшей медитской энергетической корпорации на Ближнем Востоке…