— Ы! — сказала Мими и посмотрела на Моню.
Тот сообразил правильно:
— Жить хочешь? — перевёл он её «ы» на человеческий язык.
— Хочу, — пробурчал Епифан, — но только что это за жизнь…
— Ы! — зло перебила его Мими.
— По-настоящему хочешь? — продолжил перевод Моня. — По-человечески?
— Как? — в глазах Епифана зажегся осторожный интерес…
И вот теперь я крадусь по спящему городу, мечтая не напороться на что-нибудь и остаться без глаза. А то будем потом с Моней, как близнецы-братья, оба одноглазые.
Я сдержал нервный смешок.
Эта ситуация меня изрядно нервировала. Попахивало чем-то очень нехорошим. Когда-то, в прошлой жизни я читал рассказ Кинга о кладбище домашних животных. Так вот, там всё это ничем хорошим не закончилось. Боюсь, в моём случае может быть ещё гораздо хуже.
— Не переживай, Генка, — увидел мои сомнения Енох, — Мими всё хорошо придумала.
Я промолчал.
Наконец, мы дошли до ресторана. Енох оказался прав. У входа дежурил мордоворот в форме. Вокруг сновали какие-то ответственные товарищи, а внутри сиял свет и слышались голоса.
Я задумался, как мне попасть внутрь и не привлечь к себе лишнего внимания. И тут Моня сказал:
— Туда! — и махнул рукой.
Ну ладно, раз туда, значит пойду туда. Надеюсь, он дорогу знает.
Моня провёл меня по каким-то узеньким переходам, очевидно в дореволюционное время сюдой ходили слуги, когда выносили помои. Во всяком случае остро пахло тухлой рыбой и кошками. Я шел осторожно, стараясь не оступиться на осклизлых камнях, которыми был выложен пол.
Наконец, переходы-лабиринты закончились, и я оказался в большом помещении, судя по всему это был склад.
— Сюда! — велел Моня.
Я пересек склад и попал в коридор. Рядом находилась открытая дверь, по всей видимости на кухню, где видно было, как дородная тётка вымешивала квашню в большом корыте. Её мощные руки с такой слой вымешивали, что тесто аж квакало, а стол ходил ходуном.