Тихо-тихо, крадучись, на цыпочках, я проследовала по коридору, дошла до входной двери и выглянула в глазок. Чёрт! В подъезде опять было темно, кто-то снова лампочку спёр и площадка освещалась через окно от уличного фонаря.
А, может, почудилось?
Стараясь, не дышать, я прислушалась. Нет, точно там, за дверью, кто-то есть. Осторожное движение в гулкой пустоте подъезда прозвучало почти оглушительно.
Неужели бандиты? Иначе кто ещё может скрестись ночью в дверь? Хотя зачем им скрестись, они бы с ноги дверь вынесли. Тогда кто?
И тут опять приглушенно постучали. Я аж подпрыгнула, выдав себя.
— Любка, открой! — раздался тихий голос, с хрипотцой.
Женский.
Ещё и меня знает.
Ладно. Если что, я тут, в квартире, не одна, от деда Василия и детей толку нету, но хоть визг поднимут, так что соседи услышать, да и я, если что, буду кричать. Успокоив себя таким образом, я открыла дверь.
На пороге стояла… тра-та-та-там!.. Тамарка!
Да, да, Любашина непутёвая сестра. Выглядела она не очень. И в прошлые разы она смотрелась не особо, но сейчас это было нечто: волосы всклокочены, одежда грязная, вся провонялась.
— Лю-у-убка! — старательно выговариваю каждую букву, сообщила Тамара и, чуть помедлив, требовательно мотнув головой, добавила, — ты меня уважаешь?
И тут я поняла, что она пьяная в хламину.
— Угу-м, — нечленораздельно ответила я, мучительно думая, что с ней такой сейчас делать.
— Ну тогда дай двести пятьдесят!
— Что? — не поняла я.
— Не что, а кого! — расхохоталась собственной шутке Тамарка, обдав меня запахом концентрированного перегара.
— Зачем тебе сейчас деньги? Ты хоть время видела? — решила выяснить я, хотя и так было ясно.
— Вот ты дура, Любка! — икнула Тамарка и пьяненько хихикнула, — я же одолжить хочу. Потом верну!
— Тамара! — строгим голосом сказала я, — ты сегодня хоть ела?