— Товарищи, подвел первые итоги Бармалей, — время уже за полночь. Завтра рано вставать. Предлагаю, сделать так: пусть все желающие выступят и пойдем спать. Может, хоть что-то прояснится.
Первым поднял руку Рябов. Он сказал так:
— Товарищи! Я простой геолог и говорить не приучен. Но у нас ЧП. На моём веку, а я работаю в полярных и горных экспедициях уже больше двадцати лет — это впервые. И дело даже не в убийстве кошки. А в том, что среди нас сейчас находится психически больной человек.
По рядам прошелестел потрясённый вздох, а Рябов продолжил:
Да, я считаю, что это — психически больной человек. Ведь наших товарищей — Борисюка, Токарева, Лукьяничева, Захарова, и возможно Уткина кто-то тоже убил таким же уродским, извращённым способом. И пытался убить Зою Горелову.
— А может это она всех убила! — выкрикнула с места Нина Васильевна. А Генка обидно так засмеялся.
— Нина Васильевна! — прикрикнул на неё Бармалей. — Покиньте собрание.
— Простите, Иван Карлович, это нервы! Я больше не буду, — захлопала глазами Нина Васильевна и с места не сдвинулась.
Бармалей укоризненно покачал головой, сурово подвигал бровями, но выгонять не стал.
— Сама себе такую рану нанести она бы не смогла, — вступился за меня Колька, и народ загудел.
— Товарищи! Можно я продолжу? — возмутился Рябов. — Я не перебивал никого. Извольте теперь проявить уважение и ко мне.
Все замолчали.
— Так вот, — продолжил Рябов. — Выяснить, кто это сделал мы сегодня не смогли. Причем это может кто-то из нас, а может у него даже есть сообщники вне лагеря.
— Баба Яга? — хмыкнул Митька под смешки мужиков.
— Тихо! — стукнул кулаком по столу Бармалей.
— Я не знаю, — спокойно парировал Рябов. — Я знаю только то, что в лагере теперь находиться небезопасно. Всем нам. И мне совершенно не хочется, чтобы в один прекрасный день меня подвесили также, как эту Кошку. Извините, Иван Карлович.
Бармалей кивнул, мол, продолжай.
— Подытожу, так как время действительно позднее, — прищурился Рябов. — Я считаю, что в свете последних событий нам нельзя работать и ходить поодиночке. Предлагаю разбить всех на пары.
— А спать тоже парами будем? — хохотнул Генка, скользнув по мне взглядом, и все понятливо заулыбались.
— Нет, просто на ночь теперь нужно выставлять охрану, — парировал Рябов. — Тоже по два человека. Да, понимаю, что людей у нас почти не осталось, но тем, что остались, нужно сохранить жизни.