— Вот видишь, — усмехнулась Аннушка, набирая морковь из мешка, и велела, — Зоя, а ну-ка, отрежь три большие луковицы. Кстати, ты это хорошо с косой придумала, а то у меня лук никогда до конца экспедиции не доживает.
Мне от её похвалы было приятно.
— А кошку мог кто угодно подвесить, — вернулась к неприятной теме Аннушка, — та же Нинка вполне могла.
— А ей зачем? — удивилась я.
— Да откуда я знаю? — хмыкнула Аннушка и отобрала у меня луковицы. — И тушенку еще захвати. Ага. Вон ту.
Я послушно принялась вытаскивать жестянки из ящика.
— Чуть не забыла! Чеснок же ещё возьми, — спохватилась Аннушка и вышла из хозки.
Я стащила с гвоздя косу чеснока, оторвала две большие головки, взяла всё остальные продукты и тоже вышла.
На небольшом пятачке между хозкой и столовкой, где обычно любили после еды перекурить мужики, стояли Валерка, Генка и Рябов и болтали.
— А я вот мечтаю попасть на Землю Франца-Иосифа и оттуда, с берега, плюнуть прямо в Северный Ледовитый океан. А еще мечтаю добраться на Тибет и дать щелбана Далай-Ламе по лысине, — разглагольствовал Валерка, смачно затягиваясь от самокрутки.
— А ты-то откуда знаешь, что он лысый? — выпустил душистый дым Генка.
— Потому что от мудрых мыслей рано лысеют! — хохотнул Валерка и вдруг увидел меня, — вот, например, та же Горелова.
— Слушай, Валера, а ты не в курсе, этот твой лысый Далай Лама от мудрых мыслей тоже кошек вешает? — заржал как конь Генка и нагло уставился на меня.
— Думаю, он не настолько мудр…
— Мужики, хватит уже! Не надо… — попытался утихомирить их Рябов.
Что ответили ему мужики я не услышала, торопливо заскочив в столовку. Руки у меня тряслись.
А после ужина состоялось общее собрание. Мы сидели в столовке над стаканами с остывающим чаем и над тарелками с нетронутыми конфетами «Южная ночь» и «Кара-кум». Аннушка сегодня не только расщедрилась на конфеты, но и расстаралась с ужином. Но, по-моему, никто на это внимания не обратил. Еда была проглочена механически, и сейчас все ждали одного — когда я признаюсь в содеянном.
Во всяком случае, по многочисленным косым взглядам в мою сторону я думала именно так.
Собрание начал лично Бармалей:
— Товарищи! — начал он глухим голосом, но по мере выступления, голос его окреп и зазвенел от сдерживаемого негодования, — сегодня у нас в лагере произошло отвратительнейшее событие. Оно отвратительно и мерзко даже не потом, что это была именно моя кошка, которая уже много лет была моим другом. А потому, что кое-кто из вас зверски замучил и убил беззащитное животное! Только фашисты так издевались над нашими людьми!
ebooksa