Барон из МЧС

22
18
20
22
24
26
28
30

— С удовольствием, господин прапорщик! — довольно ответил парень и кровожадно посмотрел на поникшее воинство претендентов.

— А этот мой! — азартно произнесла Палкина и первая кинулась в бой.

Не знаю, то ли Палкина решила своим воплем предъявить на меня права, как женщина, то ли на мою оторванную голову, но бой в замкнутом пространстве немного отличается от поединка на плацу. Ждать, когда ко мне подлетит эта бешеная, не стал, а схватил тумбочку и запустил в неё. Почти попал, но она увернулась, на время потеряв меня из виду. Что и привело к нокауту от моего кулака!

— Первый есть! С почином! Мочить третий курс! — заорал я во всё горло. — Никого живым не выпускать.

Тут же очнулись все бойцы с обеих сторон, и понеслось! За событиями следить не успеваю, так как атакован сразу с двух сторон. Приложив какую-то девку лбом о металлическую спинку койки, получаю шикарный удар по рёбрам от её напарника. Дух выбил знатно, и я поплыл, ожидая обязательного добивания. Но несколько претендентов толпой навалились на моего обидчика и быстро запинали. На них сбоку налетел другой курсант, и тройка наших моментально улеглась на пол.

О! Лысая повисла на нём сзади и, не мудрствуя лукаво, вцепилась зубами в шею.Тоже приёмчик, хоть и не очень спортивный. Правда, парень быстро скидывает Радостину с себя и ещё в полёте делает непригодной к дальнейшей веселухе: встреча с коленом ещё никому на пользу не шла.

Не стал оставлять обиду моей напарницы безнаказанной и, подпрыгнув, уложил злодея рядом с ней точным попаданием ботинка в голову. Дальше всё так завертелось, что очнулся от драки лишь в тот момент, когда на ногах остался я и тот самый парень, что разговаривал с инструктором. Вот ещё двое третьекурсников поднимаются на ноги.

Наши лежат тихо… Жаль. Я тоже подустал прилично и могу с тремя уже не справиться, если не буду работать на убой. Но хватит и поединка с прапором в таком стиле. Необходимо научиться контролировать свои эмоции. Иногда лучше проиграть и получить ценный опыт, чем бездарно радоваться рядовой победе.

Неожиданно в проёме двери появляется наш длинный дневальный с табуретом в руках. Недолго думая, с размаху он оприходовал им одного из вновь поднявшихся курсантов. Больше, к сожалению, ничего сделать не успел и сам, закатив глаза, сполз по стеночке после чёткого апперкота.

Спасибо, братишка! Минус боец! Теперь стало немного легче!

Долго. Почти минуту пришлось провозиться с оставшимися двумя курсантами. Оба подготовлены отлично и не бояться ударов, легко их принимая на себя, лишь слегка поворотом тела или блоками гася их силу. Наконец-то последний поверженный противник без сознания на полу. Лежу на нём, понимая, что и сам подняться не могу.

— Да… — разочарованно произносит прапорщик, присаживаясь на перевёрнутую койку и закидывая себе в пасть конфету. — Надо полковнику Якутову доложить, что третий курс совсем мышей не ловит. Пусть планы пересмотрит по физвоспитанию. Позорище! Каких-то сраных двадцать претендентов уложили аж семерых курсантов!

— Не двадцать, а двадцать один… — прошепелявил очнувшийся дневальный, сплёвывая сгусток крови.

— Верно. Но ответь мне, претендент Борсиев… Ты где должен был находиться?

— У тумбочки дневальным. Только оттуда слышно всё хорошо, а вы, господин прапорщик, сами дали распоряжение, чтобы участвовала вся группа.

— Было, — нехотя согласился инструктор. — За самовольное оставление поста получаешь ночной карцер. Но за мужество и находчивость снимаю с тебя это взыскание. Марш на пост и больше не отсвечивай!

Поднявшись на ноги, парень поплёлся в коридор, а инструктор продолжил беседу со мной.

— Горюнов, я абсолютно не понимаю решения Якута оставить тебя в нашей школе. Мало того, что память отшибло, так и до этого жил придурком.

— Меня генерал Ростоцкий рекомендовал.

— Слышал. Благодарность его заработать — это всё равно, что «Золотую ленту» на грудь получить. Но ты не подходишь по всем условиям приёма со своим минусовым Даром. Не подходишь и… подходишь. Поэтому готовься, что я с тебя буду три шкуры драть. Либо подохнешь к чёртовой матери, либо в нормального спасателя превратишься… Кажись, инвалиды оживать начинают.