Самозванец из Гессена

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я с Ворониным тоже знаю. Сама растрепала.

— Самцам по фиг! Им такое нравится, — сделала Глафира очередной неожиданный вывод. — Достали свои достоинства и все: такие красивые и волосатые ходите, приманиваете к себе, пастью щёлкая.

— Чушь! Откуда ты взяла подобное?

— Не знаю, но знаю точно! А вот бабы злопамятные! Такс не мог не знать! Найду — убью! Хвост в задницу запихаю!

С этими многообещающими словами она куда-то рванула, подхватив по дороге садового гнома. Явно не хвастаться им будет, а применит в качестве мордобитного оружия.

— Зачем ты так? — укоризненно попенял мне невидимый дух. — Теперь охоту на меня устроит. Только-только отношения налаживаться стали.

— Ага. За счёт других. Нет, дружок! Накосячил, отдувайся. Тем более это не моя месть, а Анина. Она, кстати, в своём праве. А я тебя простил. Ты зачем эротический театр с Глашкой устроил? У неё совсем крышняк снесло.

— Думал, что посмотрит и проникнется моментом. А там уж я её, горяченькую…

— Прониклась?

— Нет. Все семечки молча сгрызла и ушла.

— Ты где мозги растерял? Какой секс между вами? Человек и такса — это зоофилия чистой воды! Да и способа заняться подобной мерзостью представить не могу.

— Со способами не проблема. Да и не Глаша больше интересует, а дух, с которым она в симбиотстве. Пусть он и очеловечился в этом теле, но вашим видом считать его нельзя… точнее, её. Теперь это не важно: садовый гном в умелых руках Глашеньки прибьёт не хуже клеймёного меча.

— Ну, тебе такая смерть не грозит, — хмыкнул я.

— Грозит! Глаша ещё не раскрылась. Когда-нибудь симбиот повзрослеет, и вот тогда только в боевой ипостаси смогу противостоять ему. А я драться не буду… Люблю не могу!

— До этого времени всё уляжется.

— Ага. В одну могилку со мной. Глафира уже вот-вот найдёт себя истинную: время её детства подошло к концу.

— Подробнее? — уже серьёзно попросил я. — Кажется, могут начаться проблемы иного уровня.

— Не знаю. Все взрослеют индивидуально. Ещё одна причина присмотреть за ней, а ты меня сдал со всеми потрохами.

— Помирю, но докладывай по изменениям всё.

Юлия Петровна была в своём кабинете. Вручила мне деньги и неожиданно пожаловалась.