— А я тебе говорил! — произнёс присмер.
— Да ты столько всего говоришь, «Дарканов вестник», что и не упомнить! Значит, так! Расходимся и думаем. Соггерт, поспи, а то смотреть на тебя больно. Три дня впереди — глядишь, повезёт. И ещё… Ладомолиус! Я твой правитель! Канган, богами наделённый властью! Ещё раз ляпнешь, что я «писюном из штанов» выпрыгивать перед бесцветными собрался — повешу, как последнего разбойника! Прилюдно! На площади!
— Извините… — виновато склонил голову Ликкарт. — В споре забылся больше, чем дозволено.
— Поэтому и не висишь уже, что за дело переживал и за жизнь мою, язык свой длинный распуская! Все свободны!
Возвращаясь из дворца, ругал себя, на чём свет стоит. Совсем «берега попутал»! Забыл в азарте, что не с начальником гаража на собрании шоферюг лаюсь, а с правителем мощной страны! Хорошо, что Тойбрел ещё нормальным мужиком оказался и не стал бучу поднимать серьёзную, а то бы я действительно второй раз по Хирговой Дороге пошёл!
Своеобразный канган человек… С виду простой, но моментально просчитывает ситуацию что, когда, зачем и в какой последовательности должно идти. Дождался, пока совещание закончится, не прерывая его суть обидками, и лишь только потом «леща» отвесил за неподобающее поведение. Уверен, что запомнил он мои слова и в нужный момент обязательно воспользуется поводом прижать идиота Ладомолиуса, у которого детство пионерское барабанами в жопе заиграло!
Так размышлял я до самых ворот своего дома. Выбравшись из кареты, не успел подойти к ограде, как ко мне подскочила неопрятная женщина… Ба! Да это же та самая нищенка, которую использовал Эринос для связи!
— Молодой господин! — начала она, упав на колени. — Еле нашла Ваш дом! Спасибо ещё раз хочу сказать за ту денежку! Спасли меня и внученьку от голода!
Неожиданно она полезла обниматься и уже другим тоном тихо процедила сквозь зубы:
— Срочно. Ждут на соседней улице…
Брезгливо отпихнув бабку, сделал ей внушение за такие неподобающие «телячьи нежности» и, словно раздумав идти домой, направился в указанном направлении, внутренне напрягаясь. Ой, не к добру…
Предчувствия не обманули — минут через десять сижу в карете, пространство которой разделено пополам непроницаемой перегородкой с окошком. В воздухе стоит амбре терпко-лимонного парфюма… Понятно, кто прячется за ширмой. Эринос!
Открывается окошко и возникает рука в перчатке, протягивающая лист бумаги.
— Ознакомьтесь и напишите своим почерком. Слово в слово! Письменные принадлежности под сиденьем, — приказывает знакомый голос Большого Брата.
— Что это?
— Ваша тайная записка, Ликкарт, для эканганды. Завтра Вы с ней встречаетесь.
— Почему завтра? — спрашиваю, холодея внутри. — Вроде дня три…
— Потому что если будете спорить и не согласитесь, то кучер отвезёт нас в очень интересное место… Последнее место в твоей жизни!
Молча разворачиваю лист и читаю:
«