Удары топора бьют по нервам, отсчитывая последние мгновения жизни. Альда попыталась повторить мой трюк и ткнула саблей в отверстие, но бесцветные, уже наученные горьким опытом, были готовы и шибанули по высунувшемуся лезвию, выбивая оружие из руки девушки. Та со злостью швырнула метательный нож и в кого-то, кажись, попала. Несмотря на все наши усилия, скоро стало понятно, что жить нам осталось совсем чуть-чуть. Переглянувшись, мы замерли в боевых стойках, приготовившись к последнему сражению…
Слаженный грохот выстрелов заставил вздрогнуть всю нашу троицу. Завоняло порохом и гарью.
— На абордаж! — раздаётся по ту сторону двери. — Бей каракатиц! За Свободный Вертунг, Хирговы дети!
Наши! Судя по звукам происходившей схватке, резня идёт неслабая. Наконец всё стихает.
— Ри Ликкарт! Вы живы? — говорит кто-то хриплым голосом.
— Жив.
— Разрешите представиться! Ведущий второй абордажной команды энфар Сулёма! Можно просто — Красавчик! Прибыли по приказу ренгафара Венцима Ладомолиуса для усиления и поддержки. Раненые есть?
— Попорченные нервы считаются?
— Раз шутите там, значит, всё хорошо! Жду дальнейших приказов, временно поступая в Ваше распоряжение, ридган!
— Сколько вас?
— Осталось двенадцать абордажников и пять огневиков! Четверым не повезло…
— Занимайте круговую оборону и никого не подпускать к дому! У нас эканганда Ирисия, поэтому выходить не будем, пока всё не уляжется.
— Понял! Слушаюсь!
Сидим в полной тишине, время от времени нарушаемую выстрелами.
— Ликк? Ирисия? — слышу знакомый голос Соггерта.
— Только я. Эканганда спрятана в подвале.
— Открывай…
Но первым входит не он, а мужик бандитского вида. Огромный тесак в руке, который и саблей назвать тяжело, на голове бандана. И лицо… Всё в старых шрамах — живого места нет! Увидишь такого в тёмном переулке — сам, без напоминания все деньги отдашь и ещё домой за остальными сбегаешь.
— Красавчик? — недоверчиво спрашиваю я.
— А разве не видно? — ухмыляется он, отчего становится ещё страшнее.