Опять один. Перевариваю разговор, потирая онемевшие от наручников запястья. Хорошо, что снять не забыли, а то весть кровоток нарушили железяки. Зачем приходил «служитель культа»? Вряд ли просто языком почесать — у него дел должно быть по самое горло, чтобы тратить время на подобных мне. Ощущение, что прощупывал. Первый допрос, так сказать, ознакомительный.
Вскоре принесли еду. Послушавшись совета, сделал вид, что поковырялся в ней, но пробовать не стал. Вино… Расщедрились на целую кружку! Пусть стоит нетронутым. А вот чистую водичку в большой тарелке выпил с удовольствием — какое-никакое, а наполнение урчащего живота.
Стражник, явившийся за посудой, внимательно осмотрел остатки моего пиршества.
— Что ж Вы, ри Ликкарт, не пообедали толком? С самого суда голодаете.
Ага! Значит и прошлый Я остерегался отравления!
— Не хочется. После болезни мутит.
— Так винца глотните! — настойчиво предложил он. — Известно дело — от любой хвори лучшее лекарство! Служба у меня тяжёлая — всё в казематной сырости, без солнца… Хорошей чаркой здоровье загубленное только и поправляю.
— Нет. Чувствую, что рано. Достаточно воды было, — кивнул на пустую тарелку.
— Так Вы этось пили?! — изумился тюремщик, — Чудно! Оно ж для омовения послетрапезного!
— Не тебе решать, что мне делать! — рыкнул я, пресекая ненужную беседу, в которой начинаю выглядеть идиотом. — Забыл мой титул, простолюдин?! Или тоже уже ридганом стал?!
— Что Вы! — смутился толстяк, пятясь задом к двери. — Как можно! Я же ж от доброты волнуюсь! Хоть бы кусочек съестного попробовали, а то ни живота, ни морды!
— Морды?! Где ты тут морду увидел, кроме собственной?! — окончательно пошёл «в разнос» я, чувствуя, что действительно гневаюсь. — Вон, бестолочь! Где таких берут только?!
Бедняга, побледнев, кинулся к двери.
— Стоять!
— Стою, Ваше Милосердие!
— Ничего не забыл, идиот?
— А?
— Посуду!
— Ой, и точно! Сию моменту!
От злости на туповатого стражника меня трясло ещё с полчаса. А вот это — ненормально! В прошлой жизни никогда так не психовал, даже в серьёзных ситуациях. Неужели от владельца тела часть характера перешла? Не исключено… Так кто же я теперь больше? Ридган Ликкарт Ладомолиус — непутёвый сын путёвых родителей или Александр Александрович Костомаров — простой старик с Земли? Может, и тот и другой. Присмотрюсь к себе и со временем разберусь — сейчас гадать нет никакого смысла.
ebooksa