Недостойный сын

31. Альда

Пару дней предавался раздумьям и ничегонеделанию. В принципе, хорошее занятие, если не знать, что часики твоей жизни крутятся в обратную сторону. Прихватив Пирата, наведался ещё раз в особняк Ладомолиусов в надежде развеяться, и что семья сможет подкинуть новые идеи, но «глухарь» полный пока в этом вопросе. Единственное, что отметил для себя — это поведение Литарии. Как только вышел из кареты, она неожиданно тепло обняла без дежурной, натянутой улыбки на лице и взволнованно поинтересовалась, почему я вернулся так быстро.

На мой ответ, что почти просто так, без серьёзной причины, ридганда смущённо произнесла:

— Тоже повод. Мы ээээ…. Пирату всегда рады. Привози почаще.

Ой хитрит, матушка! Мне показалось, что эти слова были не про щенка, а адресованы моей персоне. Неужели проходит былое отторжение? Неужели становлюсь частью семьи? Неужели…

Не торопись, Ликкарт! Ты хочешь в это верить, и воспринимаешь любой неагрессивный жест как приглашение. У Литарии сын погиб! Каким бы плохим он ни был, но родной! Как бы из кожи вон ни лез, но заменить невозможно! Может, когда-нибудь и случится чудо усыновления «беспризорного Сансаныча», только такое быстро не наступит! Взрослый же человек — должен сам понимать! Просто радуйся в ответ и не строй серьёзных планов!

Что характерно, провожала она меня тоже, пусть и с лёгким наигранным отчуждением, но как-то неохотно. Несколько раз переспросила, не голоден ли, хотя только что из-за стола, и намекала, что Пирату на просторе лучше, чем в городских стенах. Признаться, очень хотелось остаться. Тут ещё и Сарния смотрит глазами кота из мультика про Шрека. Эх… Надо всё-таки ехать в столицу!

Первое, что увидел, въехав на территорию городского дома — это Болтуна, отчитывающего здоровенного детину из слуг:

— И что ж, что конюх?! Совсем ветра не ловишь, парус дырявый! Не забывай, что не простому трактирщику вшивой забегаловки служишь, а самому ридгану Ладомолиусу! Разнекался тут! Щас на конюшню пойду и гляну лошадей! Не дай боги, хоть что-то не понравится — нос набок сверну, чтобы…

Увидев меня, Патлок осёкся и отпустил несчастного.

— Ты чего развоевался? — спросил я, как только мы оказались в моём кабинете.

— Дык, Ваш Милсердие! Скоро грязью зарастём! А эти только морды деловитые корчат. «Я конюх, я конюх!» Мимо огрызка прошёл и спину не согнул, чтобы его поднять! Баба в дом нужна! Срочно!

— Так, вроде, я говорил, чтобы ри Соггерт прислал правильную?

— Он и пришлёт. Завтра поутру пойдём на рынок забирать.

— Не понял… Рабыня, что ли?

— Вот зачем Вы такоесь говорите?! Людями торговать — последнее дело! Проходят, конечно, через порт и кораблики с «живым товаром» из отсталых стран — водицы и припасов набрать всем надобно. Трогать их нельзя, но даже капитанов дальше порта в город не пускаем, а остальным и на причал ногой не ступи! Свободный Вертунг — он и есть Свободный, а не рабский. Тута на рынке девка должна к нам прицепиться…

— Какая? Как? — заинтересовался я.

— А вот не знаю! Ток ридган Мельвириус сказал, что не ошибёмся и на другую не позаримся! Хитро так вымолвил, с подковырочкой! Не иначе, проверочку очередную Вам, ри Ликкарт, затеял.

Да уж! Заинтриговал меня безопасник! Еле дождался утра в ожидании, поэтому когда появился Болтун, уже был при полном параде. Грустного щенка, смотревшего на нас словно на предателей, оставили дома. Неизвестно, какие приключения ожидают, а волноваться ещё и за неугомонного Пирата совсем не хочется.

Когда-то Патлок мне сказал, что утренний рынок самое интересное место в Гратилии. За то время, что я провёл в столице, убедился в этом не раз. И пусть уже стал в этой многоголосой пёстрой толпе практически своим, но до сих пор поражаюсь местной и привезённой торговцами из других стран бешеной энергетике, что бурлит ежедневно, не желая иссякать.