– Она, – сказал он.
– Да ладно…
Анна зажала в пальцах седой локон и накручивала его.
– Это женщина.
– Откуда ты знаешь?
Он не сразу ответил. Казалось безумием сказать такое вслух.
– Вчера в таверне Паркера рядом со мной сидела женщина, знавшая его. Она его терпеть не могла. Сказала, он был полным говнюком.
– Окей. Но ты, похоже, и так это знал.
– Да. А потом она сказала кое-что еще. У Паркера была младшая сестра. Дианна. Я знал о ней, но не придавал значения, потому что она тоже умерла. Даже раньше брата.
Анна вздохнула с облегчением. И даже попыталась улыбнуться.
– Ну, тогда это не она. Очевидно.
– В этой истории ничто не очевидно. У Дианны была дочь. «Сорока» рассказывает о том, что случилось с ней. Теперь понимаешь?
Анна долго смотрела ему в глаза прежде, чем кивнуть. И он понял, что теперь их стало двое – тех, кто знают.
Сорока
Джейкоб Финч-Боннер
Они и раньше не разговаривали неделями, но несмотря на это, что-то теперь изменилось в их молчании – оно стало тверже, холоднее, однозначно токсичней. Встречаясь в коридоре, на лестнице или в кухне, они мельком переглядывались, и Саманта иной раз чувствовала, как в ней назревает что-то, отдаваясь дрожью в теле. Она ничего не замышляла, просто в ней росло ощущение, как приближается что-то неотвратимое, а раз так, зачем напрягаться, пытаясь это предотвратить? Она рассудила, что лучше принять все как есть, и вообще перестала чувствовать что-либо. В тот вечер, когда Мария собралась навсегда покинуть дом, она постучалась к матери и спросила, можно ли ей взять «субару».
– Зачем?
– Я съезжаю, – сказала Мария. – Уезжаю в колледж.
Саманта постаралась не выдать своих чувств.