Может, я у нее в глухой блокировке? Неужели настолько обижена? Нормально же, вроде, расставались… Я надеялся уговорить ее приехать на пару дней, сходить в соцконтроль, изобразить любящую жену и ответственную мачеху.
— Насть, ты давно с Мартой общалась?
— Давно. Она мне не отвечает, — гримаса «это ты виноват».
Странно. С Настей у нее всегда отличные отношения были. Лучше, чем со мной, пожалуй.
— Прикинь, пап, у нас сегодня собрание было.
— По поводу?
— Не поняла. Притащился какой-то шаман и втирал за духовное воспитание. Что, мол, скоро из факуля переведут в обяз. И что лучше бы нам уже сейчас посещать, а то хуже будет. А сам на меня пялился и слюни ронял. Пап, я не буду туда ходить! Пусть хоть отчисляют!
— А как он выглядел?
— Поп-то? Молодой, бороденка такая… редкая, рыжеватая. Глаза навыкате. Противный.
— Если еще раз появится, щелкни его смартом и мне кинь.
— Зачем, пап?
— Хочу проверить кое-что.
— Ну, ок.
Не нравится мне все это. Кот на кресле беззвучно мявкнул, явно имея в виду «да, херня какая-то».
— Чего-то ты злой сегодня, — сказал Иван, понаблюдав, как я молочу грушу, представляя себе некую пучеглазую бородатую харю.
— Я вообще злой. Мне говорили.
— Точно не хочешь ничем поделиться?
— Если тебя не напряжет, — неожиданно решился я.
Кажется, мне пригодится любая помощь.
— Я бы не предлагал.