— И что у тебя там?
VR-очки были бесцеремонно содраны с моей головы и водружены на изящный (в маму) носик Насти.
— Какие-то цветные пятна… Ничего не понимаю! И в это ты пялишься часами?
— Дочь моя, что ты творишь? Я вообще-то работаю.
— А я голодная! И в холодильнике ничего нет!
— Совсем нет или как обычно?
— Совсем! Мышь повесилась. Ты когда в последний раз в магазине был, кормилец?
— Э… не помню, — как-то в этой суете совсем не до продуктов было.
— Если я умру от голода, мы оба будем знать, кто виноват! И я буду являться тебе привидением в зеркале!
— Это будет даже мило, — не испугался я, — из тебя выйдет очень симпатичное привиденьице.
— Не, отец, правда! Адски жрать хочу! Никогда так не хотела. Особенно сладкого… Готова всосать в одно жало целый торт! Или два!
— Ладно, пойдем в кафе, — согласился я.
Встал и понял, что с «пойдем» есть определенные трудности. Нога болела как проклятая. Может, все-таки перелом? Сел обратно, задрал штанину — сизая и распухла.
— Ой, пап, что с ногой?
— Повредил вчера. Ничего страшного. Наверное.
— Выглядит не очень. Это когда ты меня вчера спасал?
— Да, что-то типа того.
— Я плохо помню. Все как в тумане. Подошел этот, как его… Ну, друг твой, из качалки.
— Это не качалка, и он мне не друг.
— Ой, ну ты понял. Он Лайсу сразу поцеловал взасос, она смутилась даже. Типа «ах, не при детях». Можно подумать, я не знаю, как целуются.