Одной историей не обошлось. Я рассказал им, как прапорщик Семенов сбил беспилотник берцем. Нет, я это не выдумал, все произошло на моих глазах — легкий противопехотный «комик» вылетел из кустов прямо на прапорщика, который сидел и переобувался. Увидев идущий на бреющем маленький аппаратик, прапор рефлекторно кинул в него то, что держал в руке — то есть, левый ботинок. И попал. Шнурок намотался на винт, беспилотник кувыркнулся, грянулся в кусты и там подорвался, никому не причинив вреда. Две секунды все заняло.
Потом я рассказал, как две группы ЧВК-шников взяли друг друга в плен. Обе были условно «наши», но, по некоторому стечению обстоятельств, представляли разные интересы разных групп. Равные по численности и боевой подготовке и знающие друг друга лично, они не хотели драться и не могли отступить, поэтому сдались друг другу одновременно. Выяснили, кто из нанимателей готов дать больше выкуп за своих, объявили его победителем и поделили деньги.
Рассказал про опасное развлечение дуреющих от жары и скуки контрактников — «утиную охоту». Рой ударных минидронов с распределенным самоуправлением в режиме поиска цели летает очень красиво — рисуя в небе объемные фигуры из черных точек. Это называется забавным словом «мурмурация», но тому, на кого они наведутся, будет не до смеха. К счастью, пехота для них — слишком мелкая цель. Они заточены под легкую бронетехнику, вертолеты, тяжелые беспилотники и так далее. Что-то, что стоит дороже полусотни маленьких аппаратов с кумулятивным боеприпасом. Поэтому несколько человек могут ходить возле этого роя на расстоянии броска камня и быть в относительной безопасности — распределенный, составленный из связанных по радио микромозгов, управляющий ИИ не считает их за цель. Вот и повадились ребята развлекаться — подбираться поближе и отстреливать аппараты по одному из бесшумок. Азарт «утиной охоты» в том, что побеждает тот, кто собьет больше дронов, но, если сбить больше определенного процента, то рой может атаковать. Определить, сколько штук ссадить до того, как ИИ сочтет это атакой, — целое искусство, построенное больше на интуиции и безбашенности, чем на математике. Командование строго запрещает такие развлечения, но контрактники кладут на запреты.
Рассказал, специально для девочек, как сержант Пономарев, белокурый и белокожий великан, влюбился вдруг в черную, как калоша, местную девицу, длинноногую, худую, как велосипед, с огромными черными глазами испуганной антилопы. Она не говорила ни по-русски, ни по-английски, но это им ничуть не мешало. Он бегал к ней ночами через нейтралку, вымазывая физиономию черным гримом, чтобы не светиться в прицелах. Бог весть как они находили друг друга в темноте, но справлялись. А когда команда оставила точку, сдав ее наступающим повстанцам, вывез свою зазнобу в контейнере из-под зенитной ракеты. Все об этом знали, но все делали вид, что не в курсе, потому что повстанцы поступили бы с ней нехорошо.
Для девочек я соврал, что потом он увез ее в Россию и они поженились. На самом деле я понятия не имею, чем там дело кончилось.
Я рассказывал и рассказывал — все те истории, которые очень весело вспоминаются, будучи отдалены от тебя временем и расстоянием. Когда ты уже забыл, как звучит ночной вельд, что остается от тех, кому не повезло в «утиной охоте», и как пахнет горелая коробка MRAP, если экипаж не успел вылезти. Меня слушали, затаив дыхание, и даже в смарты никто не косился.
— А почему вы про себя ничего не рассказываете? — кокетливо спросила Оксана, когда я закончил.
— Я был военкором. Не участником, а наблюдателем. Не важно, что происходит со мной, важно — что вокруг меня. Особенности работы.
«Такой скромный!» — прошептал в углу девичий голосок.
— А теперь вы кем работаете? — спросил Виталик.
— Фиктором. Это вроде игрового… даже не знаю. Настройщика? Тестировщика? Сценариста? Все сразу.
— В «Аркануме»?
— Да. Играете?
— Конечно! Да! Еще бы! — послышались голоса.
— Серьезно? Все?
— Ну да, — пояснил Виталик, — это же обязательно.
— В смысле? — удивился я.
— «Кобальт» — один из спонсоров «Макара». Они выдали нам смарты, очки, обеспечили подключением, оплачивают трафик. А мы должны играть не менее двух часов в день. Выполняем всякие игровые задания, записываем впечатления, делаем отчеты…
— О, так мы почти коллеги!
В ответ послышались смешки — с этой точки зрения они ситуацию не рассматривали.
ebooksa