Перед падением

22
18
20
22
24
26
28
30

— Никто никого не трахает, как вы выражаетесь…

— А потом этот человек вдруг в приступе алчности думает: почему бы мне не воспользоваться тем, что мальчик, выживший в авиакатастрофе, ко мне тянется? Ведь он теперь тоже владеет целым состоянием, и к тому же у него есть весьма привлекательная тетя и дядя-неудачник. Как все прекрасно складывается!

Пораженный Скотт качает головой:

— В каком же отвратительном мире вы живете.

— Это реальный мир, только и всего.

— Пусть так. В ваших словах есть по меньшей мере дюжина неверных утверждений. Как мне лучше их опровергнуть — по очереди или…

— Значит, вы отрицаете, что спали с Лейлой Мюллер?

— Вы хотите знать, находимся ли мы с ней в интимных отношениях? Нет. Она просто позволила мне пожить какое-то время в пустующих апартаментах.

— А потом сняла с себя одежду и забралась к вам в кровать.

Скотт озадаченно смотрит на Каннингема, не понимая, откуда ему известны такие подробности. Или это всего лишь догадка?

— Я ни с кем не занимался сексом уже пять лет, — говорит он.

— Речь идет не об этом. Я спросил вас, правда ли, что Лейла Мюллер разделась и запрыгнула к вам в постель.

Скотт вздыхает. Ему некого винить в том, что он оказался в подобной ситуации, кроме самого себя.

— Я не понимаю, почему вы придаете этому такое значение.

— Ответьте на вопрос.

— Нет, лучше вы объясните мне, почему, если взрослая женщина проявляет ко мне внимание, это так важно для вас. Расскажите, зачем нужно публично обсуждать то, чем она занималась, находясь у себя дома, — при том, что сама мисс Мюллер, по всей вероятности, предпочла бы никому об этом не рассказывать.

— Значит, вы признаете?

— Нет. Я хочу понять, почему для вас так важен ответ на заданный вопрос. Какое отношение имеет то, о чем вы спрашиваете, к авиакатастрофе? Разве это поможет облегчить горе родственников тех, кто погиб? Или все дело в вашем любопытстве?

— Я просто пытаюсь выяснить, до какой степени вы лжец.

— Думаю, в этом смысле я не лучше и не хуже любого среднего гражданина. Но только когда речь не идет о важных вещах. Я дал самому себе слово не врать в серьезных делах и стараюсь его держать.