— Пригласите сюда Барни Калпеппера.
Затем следом за гостями Бен вошел в кабинет — угловое помещение с огромными окнами из толстого закаленного стекла, находившееся на восемьдесят шестом этаже. У тех, кто оказывался в нем впервые, с непривычки создавалось впечатление, будто они находятся в дирижабле, парящем над городом.
— Что вам предложить? — поинтересовался Бен. — Может быть, минеральной воды?
— Спасибо, не нужно, — ответил Бьюз.
Киплинг подошел к дивану и уселся на его угол. Он решил, что будет вести себя как человек, которому нечего бояться. Рядом с ним на низком столике стояла ваза с фисташками. Он взял орех и, отделив скорлупу, положил ядро в рот и разжевал.
— Пожалуйста, садитесь, — пригласил он.
Чтобы сесть лицом к дивану, гостям пришлось развернуть стулья. Сделав это, они неловко опустились на них.
— Мистер Киплинг, — заговорил Бьюз, — мы из отдела контроля за валютными активами. Вам известно о его существовании?
— Я слышал о нем, но, признаться, меня держат в компании не за знание структуры контролирующих органов. Я скорее мыслитель, аналитик. Мое дело — креатив.
— Наш отдел является одним из подразделений министерства финансов.
— Это я понял.
— Его задача — следить, чтобы американские компании, в том числе финансовые, не занимались бизнесом со странами, против которых правительство ввело ограничения. Ваша фирма привлекла наше внимание.
— Под ограничениями вы имеете в виду…
— Санкции, — пояснил Хекс. — Мы имеем в виду такие страны, как Иран и Северная Корея, то есть финансирующие террористов. Деньги этих государств плохие, и мы не хотим, чтобы они попадали на наш рынок.
Бен улыбнулся, продемонстрировав гостям безупречные зубы.
— Страны, которые вы назвали, действительно плохие. В этом нет никаких сомнений. Но деньги? Это всего лишь инструмент, джентльмены. Они не могут быть плохими или хорошими.
— Хорошо, сэр. Позвольте мне объяснить более понятно. Вы ведь слышали про закон, верно?
— Какой именно закон?
— Я имею в виду, вы наверняка знаете, что в стране существуют и действуют законы.
— Вы напрасно взяли этот покровительственный тон, мистер Бьюз.