– Да, но ведь следят… – почесал затылок Михайло.
– А ты что же – не знаешь, как избавляться от слежки? – спросил Крук. – Ни разу не приходилось? Или, может, тебя этому и вовсе не учили?
Вопрос был задан таким тоном, что у Михайла вмиг отпала охота еще что-нибудь говорить, а тем более возражать Круку. Равно как и у Чорбы и Василя.
В этом же самом доме и в то же самое время состоялся еще один разговор. Жена Остапа Оксана говорила со своим старшим сыном Евгением.
– Сынок, – сказала Оксана, – я хочу тебе что-то сказать… Душа у меня не на месте. Страшно мне…
– Про гостей? – спросил Евгений. Каким-то образом он догадался, что мать хочет сказать именно о гостях. Он и сам думал о них, как мог присматривался к ним, а потому догадаться о том, что хочет сказать ему мать, было нетрудно.
– Да, – сказала мать, помолчала и добавила: – И еще про отца. Степану я бы не сказала, а тебе скажу. Боюсь я, сынок…
– А что такое? – Евгений внимательно посмотрел на мать.
– Я думаю – страшные они люди, эти гости. Совсем не те, за кого себя выдают. Я это вижу…
– А кто же они, по-твоему? – нахмурился Евгений. Та же самая мысль – что гости его отца совсем не те, за кого пытаются себя выдать, – мучила и его.
– Я не знаю, – растерянно сказала мать. – Как я могу это знать? Они мне ничего не говорили. И отец ничего мне не говорил. Они дали отцу деньги.
– Какие деньги? – не понял Евгений.
– Деньги, – повторила мать. – Много денег.
– За что?
– Я не знаю. Он их спрятал. В нашей спальне, под половицами. Зачем он их спрятал? Если бы это были правильные, чистые деньги, то он бы их не прятал.
– Откуда ты это знаешь?
– Я видела… Он их прятал при мне. И велел, чтобы я никому не говорила. Особенно тебе. Потому что не доверяет он тебе. А Степану – доверяет. Степан с ним заодно. Но как я могла тебе не сказать? Страшно мне.
– Покажи мне те деньги! – сказал Евгений. – Я хочу их увидеть!
– Зачем? – испуганно спросила мать.
– Я их уничтожу! Сожгу!