— Сработает. Этот немец тоже не фанатик, самосожжение устраивать не будет. И, уж если на то пошло, идти надо сегодня. Когда Пана взяли?
— Вчера.
— Вот. Как бы радист чего не заподозрил да деру не дал. Ищи его потом незнамо где.
— Ладно, Коля, рискнем. Опять вдвоем пойдем?
— Могли бы, но…
— Одного раза хватило, — усмехнулся Рябцев.
— Да не в этом дело. Все равно предупредить надо.
— И к кому пойдем? К Шишкину или сразу к Кочетову?
Коновалов помолчал.
— Давай к Шишкину. Один черт, все это к Кочетову уйдет. Просто знаешь, если Пан в той квартире радиста прятал, то мог хранить и деньги, и вещи, которые у бандитов скупал. А это уголовные дела, которые милиция расследует. Так что правильнее будет рассказать Сергею.
— А если Кочетов претензию предъявит?
— Не предъявит, — махнул рукой Николай. — Он ведь сам намекнул, мол, делайте, что хотите, но найдите. Вот, считай, что мы и нашли. Своими путями и методами.
— Ладно, — кивнул Василий. — Идем тогда к Шишкину.
…Старший опергруппы выслушал их очень внимательно.
— Да, друзья мои, дельце непростое, даже в каком-то смысле тонкое, ювелирное. Выманить при помощи ложного пожара.
— Придется изобразить как можно натуральнее, — пояснил Коновалов.
— Еще бы, если вы целый спектакль собираетесь разыграть. Но, думаю, может сработать. Если только Пан не запер в квартире своего дружка так, что изнутри не откроешь. Тут ему останется только в окно сигать.
— Так мы, если что, поймаем, — пожал плечами Рябцев.
— В принципе, идея хорошая, — сказал Шишкин. — Вы сегодня хотите все это провернуть?
— Да.