И Буллок улыбнулся. Как он сладок, вкус победы!
Рик возлежал на маленькой, узкой кровати, в то время как дешёвая проститутка плавно извивалась всем своим обнажённым прекрасным телом, восседая у него на члене. Девушка двигалась умело и страстно; Хорум получал от секса невероятное наслаждение.
Но мысли, грустные, печальные, траурные мысли не выходили из головы скинхеда даже в таком страстном, казалось бы, неудержимом сексе. Рик ведь специально снял самую лучшую проститутку (ну… из тех, на которых у него хватило бы денег), чтобы та отбила у него печальные воспоминания, но из этого ровным счётом ничего не выходило.
Тоска просто сжирала парня.
Он ведь видел, видел, как погибает Кэрри Саймс, любовь всей его жизни. Когда он услышал, как Рудольф вызывает лучших парней в свой кабинет, Хорум вышел во двор, чтобы посмотреть, что же произойдёт дальше.
И к своему несчастью он увидел всё. Как скинхеды стали стрелять по Трою. Как Кэрри самоотверженно закрыла того своим телом. И как она… Как она…
Да, признать это Хоруму для самого себя было сложно, но он видел…
Видел, как Кэрри умерла.
Как она испустила дух на руках Троя. Как она обмякла и перестала двигаться. Хотя, в общем-то, удивляться такому исходу было бы просто глупо: после пяти выстрелов лазерных пистолетов едва ли выживают даже здоровые крепкие мужики, что уж тут говорить о девушке…
Как бы Рик не старался новость о том, что Саймс больше нет, надо было принять. Но… Боги, как же сложно это было сделать! Даже учитывая то, что он видел всё сам, даже зная о том, что Кэрри Саймс признана мёртвой и объявлена посмертно предательницей корпорации «Скинни» — он всё равно, всё равно не мог смириться с этим.
И вот сейчас он спал с проституткой, намерившись хоть как-то заглушить боль. Движения девушки стали ещё быстрее, в них появилось больше страсти, больше секса; своими руками она принялась нежно водить по телу Рика, и…
Он кончил. Изо рта вырвался сладкий крик страсти и наслаждения, а из глаз… Из глаз потекли крупные слёзы.
Увидев это, проститутка резко прервала секс.
— Что? — спросила она. — Что-то не так?
— Кэрри… — прохрипел Хорум, сквозь слёзы, катившиеся у него по лицу. — Моя Кэрри…
— Меня, вообще-то, Синтия зовут! — проговорила проститутка. — Но если ты хочешь, чтобы меня звали «Кэрри» — пожалуйста, меня будут звать «Кэрри»…
— Кэрри… — продолжил стонать скинхед. — Моя Кэрри… Моя…
Похоже, что именно сейчас к нему и пришло осознание того, что Кэрри Саймс, лейтенанта корпорации «Скинни», а по совместительству, главной любви всей его жизни больше нет. И он при всём желании уже ничего, совершенно ничего не сможет с этим поделать.
У больших людей, вроде Рудольфа и Француза, есть свои большие игры. И им начхать в этих играх на жизни маленьких людей, таких, как его покойная возлюбленная Кэрри Саймс…