Под тенью проклятья. Город не для всех

За порогом её встретила девушка лет двадцати двух — высокая и тощая блондинка, облаченная в короткую ночнушку из тончайшего батиста. Молочного оттенка кожу красотки портили пятна засосов и пара безвкусных татуировок.

— Ты, что ли, Ранда? — спросила Энид.

— Я. Проходи давай.

Энид переступила порог, белокурая поспешила закрыть и запереть дверь. Пока она бряцает запорами, есть секунда осмотреться.

Квадратный холл. Немаленький — у иных вся квартира в него влезет. Из холла четыре двери в комнаты, коридорчик в кухню и коридор под аркой к ванной, кухне и туалету. Паркет не из чего-нибудь — гингко из лесов Магабаса, а стенные панели — привезенное из-за океана розовое дерево. Хрустальные светильники-бра. Богатая квартира — если такую обнесут, то обычно берут не меньше десяти тысяч торамов *(значение терминов из описываемого мира можно посмотреть в примечаниях в конце книги -В.Л.).

— Погоди-ка… — Ранда без стеснения обыскала Энид. Задержала взгляд на сумочке и осталась довольна беглым осмотром — ничего подозрительного визитерша с собой не притащила.

— Ну, давай, что ли, груз да отваливай.

— Чего? — взмахнула ресницами Энид.

— Чего-чего? «Серебро»!

— А как насчет монеты?

— Ты чего? — Глаза белесой стали злыми и холодными. — Я с Гонамом рассчиталась, ты, рыжая, тут не гони!

— Да нет, — вымученно улыбнулась Энид, — я не к тому — полтинник на бедность не подкинешь, подруга?

— Я пока что тебе не подруга, — сказала, как сплюнула Ранда, — а рассчитываться говорю с Гонамом будешь! Разве что могу сказать тут своим парням — они тебе натурой заплатят, не отходя от кассы...

Распахнулась одна из дверей, и в холл выглянул мужик лет под сорок — бритоголовый, голый по пояс, весь покрытый вязью татуировок — кто-то из тех самых «своих парней»...

— Ну чего, притараканила кумар? Тады давай...

— Да вот не отдает чего-то...

— Я не понял! — Голос его стал вкрадчиво–злым. — Эта прохвостка пустая пришкандыбала? Без «товару»?

Открылась другая дверь в холл, выглянул ладный, коротко стриженный, побритый мужчина вида совсем не уголовного.

Видимо, тот самый Кабан, о котором рассказывал ей Гонам.

Секунд десять рассеянно взирал на Энид совершенно равнодушно — как скучающий аристократ и вновь скрылся за дверью.