– Да, – категорично кивнула я. – Я думала, что одна такая, потому что, стоило об этом заговорить, как все мои слова переиначивали и выставляли ревнивицей.
– Так это длится продолжительное время? – нахмурился он. – И никто, кроме тебя, ничего не заметил?
– Не просто «не заметил», – поддакнула я, не веря своему счастью. Я уже думала, этот мир обречен на прохождение заложенного сюжета, и глаголить «свою истину» – бессмысленно. Но нас таких несогласных оказалось двое! – Складывается впечатление, что они просто не в силах понять этого, несмотря на откровенные несоответствия в поведении принца, будто что-то мешает.
– Похоже на внешнее влияние, – кивнул Бастиан и вновь крепко призадумался.
– Такое возможно? – заинтересовалась я.
– Магия, воздействующая на сознание, действительно существует. Точнее, существовала, – потер мужчина подбородок. – Однако, она находится под строжайшим запретом и является противозаконной. Нигде официально ей не обучают, а эта наука очень тонкая. Самостоятельно ей обучиться практически невозможно. Последний маг, который обладал магией ментального воздействия, был казнен довольно давно. Но даже если предположить, что подобные маги все еще существуют...
– Что? – поторопила я его, чтобы не томил.
– Я впервые слышу о чарах массового воздействия. Как уже упоминал, это очень тонкое и трудоемкое искусство. Его едва хватало, чтобы подчинить себе одного человека, не говоря уже о том, что контроль должен был быть непрерывным, иначе он очень хрупок и нестабилен. Контроль мог рассеяться не только от сильной воли жертвы, но также стоило магу ослабить концентрацию хоть на минуту. Что, очевидно, невозможно в долгосрочной перспективе, потому что ни один человек не сможет выжить без еды и сна. Да и маны подобное заклинание даже на одном человеке сжигало немало. Потому к подобным чарам прибегали в единичных случаях в каких-то важных моментах. Официально зарегистрированное продолжительное манипулирование чужим сознанием было не больше часа. И это считается рекордом. Правда, того мага почти сразу поймали и казнили, ибо он настолько истратил свой резерв на тот час, что даже не смог нормально скрыться с места преступления. При захвате он даже не был способен сопротивляться из-за отсутствия сил.
– Значит… это не может быть магией? – разочарованно вздохнула я. Только появилась надежда, что все это – не воздействие мира, который продвигал сюжет, как неокрепшая надежда тут же лопнула, точно мыльный пузырь.
– Я не знаю, – неуверенно отозвался Бастиан. – Ко всему прочему, на членах императорской семьи и других главах влиятельнейших семей принято ставить блок на магическое воздействие ментального типа. Роберту, как кронпринцу, его поставили еще в младенчестве. На мне и даже на маркизе Варенн он также есть. Я не знаю, каким сильным должно быть заклинание, чтобы обойти все эти факторы.
– А на мне этот блок тоже стоит? – задумалась я. Может, и не мое перерождение виновато в том, что я могу следовать вразрез сюжету? Просто на мне блок сильнее некоторых будет?
– Насколько мне известно, помимо королевской семьи, блок ставят только главам семей в момент передачи титула, ведь только тогда это имеет смысл в масштабах государственной важности. То есть, пока ты не примешь на себя титул маркизата, блок не ставится, ибо ты просто никак не можешь повлиять на дела королевства, а значит и риска не представляешь, чтобы тратить на тебя высокоуровневую защиту, – пожал плечами Бастиан.
– Значит… нет, – вздохнула я. – Как бы то ни было, раз даже ты заметил, выходит, это уже не может быть моей галлюцинацией. И, если это – неестественно, должна быть причина. Нужно только найти ее.
– Я займусь этим. В герцогстве множество магических книг, да и в рыцарском ордене должны сохраниться материалы дела по ментальным магам. Глядишь, что-нибудь да обнаружу, – сообщил Бастиан, а после долго посмотрел на меня. – А ты?
– Что я?
– Что ты планируешь делать, если выяснится, что на Роба действует ментальное воздействие? Вернешься к нему, а сейчас решишь повременить с расторжением помолвки?
– С чего бы? – деловито повела я плечом и цинично усмехнулась. – По своей вине или нет, действия кронпринца выжгли из меня любые намеки на влюбленность. Теперь у меня новые приоритеты, которые с кронпринцем никак не связаны. Потому, план тот же, с тем лишь допущением, что теперь ментальное здоровье Роберта – на твоей совести. Ибо, извини, но у меня есть дела поважнее, – развела я руками.
Я думала, меня здесь же на месте обругают, обвинив в измене, учитывая, что я знаю о возможной болезни кронпринца, но ничего не предпринимаю. Однако… Бастиан молчал, а в уголках его губ я заметила намек на улыбку.
– Вот, значит, как, – улыбнулся он своим мыслям и скосил на меня странно блеснувший взгляд.
– Почему ты на меня так смотришь? – занервничала я, вновь краснея ни с того, ни с сего.