Я внимательно посмотрел на собеседника.
– Она зацикленная, а ты вроде общаешься вполне нормально.
– Мы себя называем неприкаянными, – белозубо улыбнулся парень. – Бродим недалеко от места своей смерти, ищем сами не знаем чего. Если честно, я еще лет десять назад задолбался ждать появления света в конце тоннеля. Ни тоннеля, ни света.
– Сочувствую, – искренне сказал я. Не представляю, каково это – бродить без возможности даже нормально пообщаться с кем-либо. – А звать-то тебя как?
– Леброн, – поклонился парень. – Жертва полицейского произвола.
Он распахнул куртку и указал на рану от пули в груди.
– Кто бы мог подумать, что лутинг запрещен законом. Лично я даже не подозревал. На улице появились демоны, и пока военные с ними разбирались, я всего лишь спасал электронную технику из магазинчика напротив. Ведь лучше она будет у меня дома, чем погибнет в пасти демонов, неспособных отличить дорогой «Салют» от дешевого «Сони».
Что ж, иной мир, люди те же.
– И давно ты тут бродишь?
– Лет десять – пятнадцать. Честно говоря, с числами у меня после смерти стало не очень. Ты лучше сам скажи: почему можешь нас видеть? Я много лет пытался показаться хоть кому-то, но ничего не получилось.
– Такая у меня способность, – ответил я. – Один раз умер, и вот теперь могу видеть мертвых.
– Но-но, – возмутился Леброн. – Я не мертв. Просто перешел в иную форму бытия.
– Хорошо, – легко согласился я. – А что, здесь ни разу не появлялись такие же как я, способные видеть… призраков? Есть же медиумы всякие.
– Ни разу не видел, – пожал плечами Леброн. – Нас на этой улице всего четверо: я, Ева, и вон в том доме семейная парочка, погибшая от отравления. Не поверишь, они решили одновременно избавиться друг от друга и выбрали одинаковые способы. А умерев, теперь вынуждены постоянно находиться в одной квартире. В их случае это можно считать чем-то вроде Чистилища или даже Ада.
Мы еще некоторое время поболтали с парнем, и я попытался получше разобраться в «житии» призраков. Получилась довольно интересная картина: им было не комфортно находиться в непосредственной близости от живых. Леброн попытался объяснить, что они ощущали, выходила странная смесь боли, отвращения и ярости. Это могло бы объяснить основной сюжет всех фильмов ужасов – призраков, живущих в доме, и терроризирующих новых жильцов. Вот только вряд ли в моем мире знали о такой особенности призраков. Но еще интереснее другое – ко мне они такого отвращения не испытывали, именно поэтому и шли на контакт так легко. Джеймс считал, что я чем-то привлекаю призраков, а на самом деле это остальные люди их отталкивали. Хотя оставался вопрос, почему домашний призрак Михайловых чувствовал себя вполне комфортно и общался со всеми обитателями поместья. Но это уже какой-то частный случай, когда-нибудь спрошу ее лично.
Джен опустила боковое стекло и тихо сказала:
– Время идет. Не говоря уже о том, что ты выглядишь очень странно, топчась здесь на одном месте. Это может привлечь внимание полиции.
– Уже заканчиваю.
– Если хочешь, я могу помочь тебе упокоиться, – предложил я Леброну. – Запечатаю в свиток и отвезу в церковь. Там тебе обеспечат и тоннель, и белый свет.
– Что?! Не-эт! – шарахнулся от меня Леброн. – Я, конечно, не могу удаляться от места своего… перехода в другое состояние, но доступ в некоторые квартиры у меня есть. Мы с Глорис каждый вечер смотрим «Великолепный век», сейчас пятнадцатый сезон, а я до сих пор не знаю, вернет ли эмир Юджанер в свой гарем опальную наложницу Гюрезай-хатун после того, как она спасла одного из его сыновей. Так что никакого упокоения, пока я не досмотрю этот проклятый сериал!